Серые земли Эдема

Мы тоже представились, и хозяин показал нам жилье - опрятную белую постройку в саду. На ведущей к ней дорожке валялись упавшие вишни, к стене был прикреплен рукомойник, а внутри стояли две кровати, стол и кое-что из столярного оборудования.

– Если хотите, можете занять комнату наверху. - Нестор махнул рукой в сторону дома. - Но тут свободнее, никто мешать не будет. - И подмигнул.

Жилье показалось подходящим, мы договорились о цене и заплатили за две недели вперед. Довольный хозяин разрешил рвать вишен, сколько захотим, и ушел. Мы побросали вещи и отправились к морю.

На пляже галька уходила в голубую воду, повсюду лежали белые и красные тела разморенных солнцем купальщиков. Мы разделись и по раскаленным камням заковыляли к морю.

Сначала вода показалась холодной, но потом стала обнимать тело с такой лаской, что долго не хотелось выходить на берег. Мы купались и загорали до одури, а потом побрели по каменной лестнице вверх. За листвой с красными вишнями виднелась веранда, с нее помахал Нестор:

– Эй, ребята, поднимайтесь! Вином угощу.

Мы ополоснулись прохладной водой (под вишнями была устроен летний душ) и пошли к дому. Навстречу вышла собака, молча проводила через двор, затем по лестнице на веранду и разлеглась на дощатом полу.

– Гела вам еще не доверяет. - Нестор был в майке, курчавые волосы на груди тоже тронула седина. Он кивнул на стулья вокруг покрытого клеенкой стола:

– Усаживайтесь.

Ловко разлил из кувшина огненно-красное вино по стаканам:

– С приездом в Крым. И с днем военно-морского флота. Сегодня будет праздничный салют в Севастополе. Когда-то и я в советском флоте служил.

– А кем? - вежливо поинтересовался я, пробуя вино, оказалось нежным и сладким на вкус.

– Подводником. - Нестор выпил стакан до дна и поставил на стол. - Нам вино тоже давали, только сухое. Обычно оно полагается на атомных подлодках, но я служил на дизель-электрической. Такие труднее обнаружить, они почти бесшумны. Ходили к берегам Америки, там ложились на дно и дежурили с ракетами наготове. По лодке передвигались в войлочных тапочках, чтобы американцы по звуку не засекли. Отбывали дежурство и уходили, а на грунт ложилась другая подлодка. Интересно, сейчас туда ходят?

– Вряд ли, - сказал я, чувствуя сонливость, в голове словно отдаленно шумело море. - Американцы теперь наши друзья.

– Таким друзьям палец в рот не клади, - усмехнулся Нестор. - Мигом руку оттяпают. Это раньше они нас опасались. Мне замполит по секрету сказал, что если начнется война и нас подобьют, то у него и командира есть приказ - взорвать ядерные боеголовки. Пол-Америки смыло бы к чертям собачьим. Скорее всего, травил - боеголовки на ракетах так устроены, что если и подорвать, ядерного взрыва не получится. Сначала взрыватели должны встать в боевое положение при запуске… А может, проверял: не скажу ли кому? Любили у нас такие проверки устраивать.

Стекла веранды были раскалены от солнца, но из открытого окна вдруг словно потянуло морозным воздухом. На миг мне сделалось зябко, представилась сцена из американского же фильма: гигантская волна, рушащаяся на небоскребы. Но я отогнал видение прочь.

Не знал еще, что таким ледяным холодом веет ветер из будущего…

Вино нас окончательно разморило, и мы подремали в своем сарайчике. Проснулись к вечеру - небо стало темно-синим, появились звезды, а море спряталось в темноту, слышен был только плеск волн с побережья. Мы приоделись и вышли погулять, приятелю не терпелось завести знакомство с какой-нибудь девушкой.

В парке светились матовые шары фонарей, гремела музыка. Мы сели на скамейку возле танцплощадки, и мною вдруг овладело какое-то смутное чувство - не то ожидание, не то страх… Из темноты глядели странные красные огоньки. Цветы?

На соседней скамье сидели две девушки, одна из них временами покашливала, и Маслевич оживился.

– Это она знак подает, - прошептал он.

Спустя минуту встал, подошел к девушкам и о чем-то спросил. Послышался смех, одна из девушек ответила. Через некоторое время Маслевич обернулся и махнул мне рукой.

Одна девушка оказалась брюнеткой, а другая блондинкой. Мне надо было вступить в разговор, но я не смог ничего придумать и спросил о красных огоньках. Светлая - оказалось, что ее зовут Кира - несколько надменно ответила, что это цветут кактусы.

Мы отправились танцевать. Маслевич не отходил от брюнетки, та была развязнее и казалась легко доступной, а мне поневоле досталась блондинка. Она танцевала слишком хорошо для меня: в электрическом свете колыхались светлые волосы, по платью змеились, еле успевая за движениями гибкого тела, фиолетовые цветы. Серые глаза смотрели насмешливо, и я чувствовал себя неловко.

После танцев отправились гулять по парку. Он был разбит вокруг старинного дворца не то восемнадцатого, не то девятнадцатого века. Серебрилась трава, тонко пахли цветы, из-за черных ветвей блестела луна.

Мне не хотелось разговаривать, Кира молчала тоже. Мы шли по тропинке меж розовых кустов, и неожиданно просветлело - мы оказались на самом верху мраморной лестницы.