Серые земли Эдема

— Вот как? — смех Аннабель отдаётся звоном в моей голове, а свечи вдруг начинают гаснуть одна за другой. — На самом деле это не лёд, там застыло само время. Я жила словно в беспамятстве и тоже видела сны — сны о том, как мне поклоняются и меня любят. Верные не забыли меня в изгнании, и даже туда доходил ток поклонения… А вот ты не хочешь подчиниться мне, и за это достоин смерти. Но ты не так прост, коли видел. Считанные люди удостоились лицезреть мой замок. И, пожалуй, я пощажу тебя, просто из любопытства. Всё равно это ненадолго…

Аннабель умолкает. В комнате становится темно, горят всего две свечи, над чёрным ковром поднимается белёсый пар. Меня начинает знобить.

— Подойди к стене, — раздаётся из сумрака голос Аннабель. — Посмотри на картину.

Я бреду к стене и останавливаюсь перед картиной в массивной золочёной раме. Хотя, возможно, рама из чистого золота…

— Гляди, — отдалённо звучит голос.

Сначала изображение видно смутно, но вдруг приходит в резкость. Я вижу себя. А точнее, своё тело, и с содроганием понимаю, что вижу себя мёртвым. Какой-то сумрачный зал, на заднем плане неясное мерцание, а на переднем лежу я — в луже крови. Горло рассечено и словно ухмыляется чудовищными кровавыми губами, а рядом стоит мужчина в тёмном халате и с блестящим мечом в руке.

Тот самый незнакомец!

— Всё-таки он настиг тебя, — холодно говорит Аннабель. — Теперь ты видел своё будущее и можешь иди… Хотя нет, постой!

Она встаёт и медленно приближается. Лицо всё ещё красиво, но теперь застыло, словно отлитое изо льда. Глаза светятся двумя изумрудами, а волосы охватывает золотой обруч с зелёным камнем. Она протягивает руку:

— Дай карточку.

Я не сразу понимаю, но потом достаю из кармана красноватую карточку. Аннабель кладёт её на свою ладонь и резко сжимает пальцы. Потом протягивает руку, на ладони лежат две половинки:

— Возьми ту, где буква «L». Покажешь охраннику на выходе. Не забудь.

Когда я беру свою половину, пальцы словно обжигает лютым холодом. Я сглатываю, поворачиваюсь и еле нахожу за ковром выход. Зал тускло освещён, гардеробщица глядит на меня пустыми глазами. Я поднимаюсь по лестнице, миную охранника (тот внимательно глядит на меня) и кое-как открываю стеклянную дверь.

На улице идёт дождь, машины на стоянке блестят в сумраке. Когда я прохожу мимо, одна из них начинает урчать мотором, но фары не зажигаются, а стёкла темны.

Ноги почему-то отказываются идти, а потом я вспоминаю…

Торопливо возвращаюсь к дверям офиса, но те уже заперты. Я молочу кулаками, а когда появляется охранник, то прижимаю к холодному стеклу половинку карточки.

Охранник вглядывается, слегка кивает и отступает в темноту. Я ещё минуту стою, потом поворачиваюсь и бреду мимо стоянки, сердце сильно бьётся.

На этот раз всё тихо.

Метро ещё работало. Голова болела, я тупо смотрел на мелькающие огни. Всё можно было объяснить двояко. Или я попал на обряд тайной секты, где Аннабель исполняла роль мифической Лилит — я знал, что подобные секты с кровавыми или сексуальными обрядами стали популярны в современном мире…

Или всё, что она говорила, было правдой…

В это не очень верилось: люди вокруг сонно кивали, тусклые огни проносились за окнами.

Но вдруг я в самом деле видел самую прекрасную и обольстительную из женщин? Ту, что не подчинилась Адаму, и за это была изгнана из рая. Любовницу Люцифера и мать демонов. Сама ставшую демоном, чтобы приходить по ночам к мужчинам. Вдруг я видел Лилит?..

Я усмехнулся и вышел из вагона.

Утром проверил свой почтовый ящик и обнаружил известие, что моё письмо получено — меня благодарили и просили продолжать сотрудничество.

А я-то надеялся, что мне предложат защиту…

Несколько огорошенный, я забрал свои пожитки, отправился на вокзал и купил билет на пригородный экспресс до города Р.

Поезд шёл быстро. Среди леса проплывали солидные красные особняки, суетливыми толпами пробегали дачки попроще. Я не смотрел по сторонам, достал из чемодана ноутбук и с головой погрузился в игру. Я был секретным агентом и пробирался по закоулкам Тёмной империи, чтобы проникнуть во дворец её властелина. Наконец попал туда — но был убит, и возродился к жизни снова. Когда поезд прибыл в Р., я вышел уже на третий уровень сложности.

В институте, большом здании с радиотехническим гербом на фронтоне, мне долго выписывали пропуск, а потом я отыскал заведующего кафедрой философии. Плотная фигура и выпяченные губы придавали ему сходство с жизнерадостным поросёнком, он сидел в маленьком кабинете и что-то чиркал в конспекте.

— Футурология? — он сдвинул очки на лоб, разглядывая мой диплом. — Ну, у нас будешь преподавать что-нибудь попроще. Здесь радиоэлектронный институт, студентам читаем только философию и социологию с политологией.

Он сразу стал обращаться ко мне на «ты». Я моргнул — похоже, придётся терпеть.

Комнату выделили в преподавательском доме. Комендантша привела меня в подъезд пятиэтажки, покоробленная дверь со скрипом распахнулась, и я увидел внизу прихожую с несколькими дверями. Достав из кармана кофты ключ, комендантша отперла дверь налево.

— Вот твоя комната, — сказала она.