Серые земли Эдема

Конечно, я навожу справки. Информация появляется прямо в воздухе, как на дисплее компьютера — результат трогательной заботы обо мне…

Так… Бен Холлидей, заместитель директора ЦРУ по оперативному планированию. Член Закрытой Сети США и одновременно…

Но тут словно тёмное облако заволакивает надпись, и я ощущаю болезненный укол в мозг. Опять вторгся в нечто запретное. Ладно, с этим придётся подождать.

Кто-то сказал, что мы думаем одно, говорим другое, а делаем третье. Пожалуй, это можно сформулировать и иначе. Люди говорят одно, подразумевают другое, а делают нечто третье.

Я наблюдал начало сложной игры, но известен ли игрокам её тайный смысл?..

Интересно, сколько людей знает об операции? Полной информацией, похоже, владеют только эти трое и, возможно, директор ЦРУ — вряд ли подчинённые действуют по собственной инициативе. Скорее всего, тот просто не снисходит до детального планирования. А вот в курсе ли американский президент?.. Когда я изучал новейшую историю в университете, преподаватель упоминал, что далеко не всегда президенты США знали о планируемых тайных операциях. Иногда их просто обманывали, как в вопросе об оружии массового поражения в Ираке… Итак, попробуем подсчитать. Во-первых, эти трое. Во-вторых, ещё несколько человек нужны, чтобы работать с «Key Hole». В-третьих, придётся оповестить операторов противоспутниковых систем… Но, скорее всего, эти люди будут посвящены только в свою часть плана.

Вот каков наш мир: оказывается, десятка людей достаточно, чтобы перевернуть его!

Пока с меня довольно.

Я проплываю сквозь стену и «спускаюсь» в садик, куда с самого начала хотел заглянуть. Табличка поясняет, что это «Сад памяти» и посвящён тем, кто погиб при исполнении долга. Белая и розовая плитка, зелёная листва над спокойной водой бассейна, журчание воды по камням. Спокойно и красиво…

Значит, это мемориал офицерам ЦРУ и тем, кто сотрудничал с ними. Только как отличить тех, кто честно выполнял долг перед страной, от тех, кто вёл игру, обернувшуюся для неё катастрофой?

Это не моё дело…

Ну что же, теперь многое стало понятным. Приобрели смысл картины, которые я раньше наблюдал, теряясь в догадках. Попробую расположить их по порядку. Сначала вернусь к Сибил…

Море, недалеко от Бейрута

Она цепляется за поручень, укрывая лицо от тугого ветра. У серых скал взлетают фонтаны пены, за полосой взбаламученной воды удаляются белые здания Бейрута. Сибил снова ныряет в рубку, здесь относительно тихо.

— И всё-таки, Растус, — ей приходится повысить голос. — Как ты это сделал? Подсунул «Моссад» информацию, что на окраине Сайды готовится ракетный удар по Израилю?

Её спутник поворачивает лицо от штурвала, но отвечает не сразу. Странные у него глаза: мало того, что ярко-жёлтые, так ещё и зрачки неправильной формы, будто чёрные щели…

— Я же говорил, Сибил, — голос звучит неспешно и с чувственной интонацией. — У меня есть друзья в ЦРУ, и я иногда снабжаю «Моссад» ценной информацией. Так что мне доверяют.

— Но с вертолётов должны были вести видеосъёмку. И пилоты наверняка доложили, что никаких ракетных установок не было.

— Ну и что, — с кошачьей грацией потягивается Растус. — Мои информаторы на этот раз ошиблись. Военная техника там имелась, а налёты на базы террористов для израильтян обычное дело.

— Только на этот раз слегка промахнулись, — растягивает губы в улыбке Сибил. — Террористы были внутри, а не снаружи.

— Превратности войны, — тоже усмехается Растус. Его желтоватые глаза скользят по Сибил, и она снова чувствует лёгкое волнение.

— Ты не похож на агента ЦРУ, — продолжает она, силясь сохранить отстранённость на лице. — Те какие-то стандартные, словно их вырастили в Лэнгли из пробирок, а ты выглядишь более… реальным.

— Я не говорил, что являюсь агентом ЦРУ, — пренебрежительная нотка звучит в бархатном голосе Растуса, и Сибил снова настораживается. — Они ведут свою игру, а я свою. Сотрудничаю, только когда мне это выгодно.

— Большая игра, — понимающе кивает Сибил. — Мужчины любят играть.

— А разве вы не ведёте игру? — жёлтые глаза Растуса на миг становятся колючими, и Сибил чувствует себя неуютно. Но он отворачивается и внимательно смотрит вперёд, хотя там одни волны.

— Конечно, веду, — она поудобнее устраивается в пассажирском кресле. — Это мужской мир, и правила в нём устанавливают мужчины. Но я мечтаю о другом мире…

— В этом мы схожи. — Растус снова поворачивается, взгляд словно мёдом обволакивает Сибил, и она начинает дышать чаще. Возможно потому, что катер то и дело взлетает на волнах. — Я тоже мечтаю, чтобы мир изменился. Поэтому мы и играем вместе?

— А зачем это тебе, Растус? — она пытается холодно улыбнуться. — Ты очень помог мне, а сегодня вообще вытащил из огня. Но я не понимаю, в чём цель твоей игры?

Её спутник поглаживает штурвал смуглыми пальцами.

— Ты читала «Сильмариллион» Толкина?

— Что? — удивляется Сибил. — Хотя да, читала. Ещё студенткой.