Серый бог

— Пам, это что такое, — и я как мог описал ей изображения, которые уходили в землю. Не сразу, но она ответила. — Это могильная плита одного из наших, что пропали без вести очень очень давно. Так вот значит где нашел свой покой Шамшит смелый. Арт, положи просто руку на камень, если мне удастся и у него уцелел череп, то я узнаю, что здесь произошло. Я положил руку на камень и как на яву увидел: юноша в блестящей одежде стрелял лучами в юркие шары, что крутились вокруг него. Он сбил уже несколько штук, те тоже стреляли в него, но его одежда чудесным образом отражала лучи. Так продолжалось довольно долго и победа была близка, как вдруг показался другой шар, более крупный и из него вылетела стрела. Она легко пробила одежду юноши и он упал. Видение померкло и пропало

— Шамшит пал в схватке со стражниками серого. И почему его оправили без кольчуги? У него были все шансы на победу. Пам замолчала. Я для виду немного покопался и вернулся к Ворону. До самого вечера мы скакали без остановок. По моим подсчетам до предгорий Крыши Мира осталось не более двух — трех дней пути.

Этой ночью я по совету Пам развел небольшой костерок, из одного одеяла соорудил ложную лежку, а сам лег в стороне, в яму, которую мне пришлось выкопать опять же по совету Пам. Утром я обнаружил в своем одеяле большую прожженную дырку. — Немедленно покинь это место, это стационарная защита, если проскакать несколько километров, то она уже будет не страшна.

Подгонять меня не надо было. Быстро оседлав своего коня, мы поскакали прочь от места ночлега. — Пам, что такое стационарная защита? — Это как пограничная стража серого, только она постоянно находится на одном месте. Тебе повезло, что ты ночевал в яме. Они убивают всех, кто попадет в поле их зрения. Хорошо, хоть что они по долгу смотрят то в одну, то в другую сторону и в это время их можно проскочить. Наших здесь погибло особенно много, пока мы разобрались, как можно избегать этой напасти. Но не обольщайся Арт, дальше будет ещё труднее. Теперь мы вторглись на саму территорию серого и нападения приходиться ждать каждую минуту.

Здесь не может быть ни кого живого, так что если заметишь какое нибудь движение, — или стреляй и не промахивайся, или немедленно прячься. Если услышишь странный звук, немедленно с коня и на землю, за какое нибудь укрытие от источника звука. Если вдруг тебя накроет странная тень, то нечего смотреть на небо и искать её источник, а надо немедленно гнать коня, пока эти сумерки не пропадут. Двигаться теперь лучше зигзагами и от одного укрытия до другого. Ночью спать в пол глаза. До логова серого по хорошему осталось только три дня.

— Пам, а если мне двигаться не напрямую к логову, а как бы чуть в сторону от него, это может его усыпить? — Не знаю, Арт, все это из области предположений, но попробовать стоит, его действия не поддаются логике людей.

Ещё около часа я скакал в полной тишине, потом перевел Ворона на шаг. Наметил невысокую гряду холмов и поскакал к ней. Здесь я решил сделать небольшой передых. Задал корм своему коню, а сам осторожно поднялся на макушку одного их холмов. Расположился я возле небольшого каменного обелиска. На старомерсайском было написано что то о борьбе добра и зла. Часть слов была уже истерта, но и то, что я прочитал, наводило на некоторые размышления.

" Добро и зло не разделимы,…идут рука об руку,… найдешь ты вечный там покой" Я поинтересовался у Пам, что это такое, но ответа не получил. И, к тому же у меня возникло ощущение, что Пам куда то исчезла. То есть я перестал её ощущать.

Ночью я спал очень плохо. Мне постоянно слышались странные звуки, стоны, крики. Как будто тысячи тысяч людей поместили под землю и там они находятся в неимоверно тяжелых условиях. Утром я проснулся не отдохнувшим и немного разбитым. Пам ко мне не вернулась и я был в растерянности, — что мне делать дальше. Примерный маршрут своего движения я знал, как выглядит замок серого — слышал неоднократно, но вот где находятся ловушки и откуда ждать неприятностей, — не представлял. Тем не менее накормив Ворона и перекусив сам, я продолжил свой путь в направлении двухглавой горы, что заметно приблизилась за последние дни.

Ехал я очень осторожно. Что таить, вздрагивал от каждого шороха, рука постоянно находилась на рукояти пистоля. От этого напряжения я стал быстро уставать и чаще делать привалы. На одном из них, отгородившись от двухглавой вершины остатками разрушенных от времени и непогоды гор, я обнаружил полустертую карту местности, что была выцарапана на плите. Здесь когда то проходила или дорога, или караванный путь и неизвестный мастер изобразил на камне колодцы, оазисы и места стоянок. Как же давно это было, если здесь сейчас безжизненная каменистая пустыня, ни крупинки песка и ни одного деревца в округе. Здесь же я решил и заночевать, хотя ещё было достаточно светло, что бы продолжить свой путь.