Серый бог

Расспросив у первого встречного, где лавка Зосима, я направился к нему. — А я вас ждал ваша милость. Только у меня можно купить настоящую древнюю вещь. Некоторые из них мне приходилось выкапывать с большой глубины, а некоторые старые боги сами отдавали мне в руки, зная, что я их передам сведущим людям. Вот посмотрите статуя бога Сета. Это один из древних богов войны, покровитель воинов. Такому храбрецу как вы, эта статуэтка всего за 10 золотых, принесет удачу в бою и неуязвимость в схватках. Всего 10 золотых, ваша милость.

Я посмотрел на него:- А Васек сказал, что ты самый умный и знающий из всей вашей братии. Наверное он ошибся. — Так что ж вы ваша милость сразу не сказали, что вы от Васька. Он наклонился и долго капался в каких то коробках. — Вот, только для вас, за чисто символическую плату, дешевле только задаром, — и он достал небольшую статуэтку выточенную из кости какого то животного. На меня смотрело лицо пожилого, умудренного жизнью старого человека. В его глазах читалась нечеловеческая мудрость и понимание всего сущего. У меня даже перехватило дыхание. Я взял статуэтку в руки что бы получше рассмотреть… и она у меня в руках засветилась нежно зеленым светом.

— Признал вас хранитель, эх такую сделку обломал, уж я бы вас раздел ваша милость, я же видел какими глазами вы на него смотрели. А теперь что ж, забирайте, видимо пришла его пора найти настоящего хозяина. — Сколько я тебе за него должен? — Да ни сколько ваша милость, я же сказал, забирайте, признал он вас. Видя, что я смотрю на него с удивлением и недоверием, он рассказал мне следующую историю: — И я ночевал в храме и раз приснился мне этот старик, он назвал себя хранителем. Поведал он мне, что утром я найду его статуэтку. " Ты можешь продавать меня сколько раз тебе угодно и за какую угодно цену, и каждый раз я буду возвращаться к тебе. Но как только я засвечусь в руках у кого нибудь, ты должен будешь без сожаления отдать меня этому человеку без всякой платы". Статуэтка у меня уже три года, я на ней целое состояние сколотил и давно бы уже завязал с этой лавкой, да вот только из за этой статуэтки только и сижу здесь, но теперь слава серому, я волю старого бога выполнил. Лавку передам сыну, а сам на покой.

Я уже не слушал Зосима, а внимательно смотрел в лицо старику. — Зосим, сходи к Ваську и предупреди его, что я ушел ночевать в храм, пусть не беспокоится. — Схожу конечно ваша милость, ведь вы у меня с сердца камень сняли, а ну как статуэтка так и не засветилась, это что ж мне до самой смерти в лавке сидеть? Конечно схожу, ваша милость, только вы одеяло с собой возьмите, сейчас я вам его принесу, а то по ночам уже холодно стало, можно и заболеть.

Он принес мне старое одеяло, которое и выбросить не жалко и причитая, что такая дорогая его сердцу вещь уходит от него навсегда…

Уточнив у него место, где ему явился хранитель, я направился к тем же самым развалинам. Уже вечерело и мне следовало поторопиться, тем более, что ни факела, ни светильника я с собой не брал. Часть праздной публики тоже направлялась к развалинам, но в отличии от меня многие из них были экипированы куда лучше, — теплые одеяла, подушки, за некоторыми слуги несли даже раскладные кровати…

Вот и описанное Зосимом место. К счастью здесь никого не было. Я постелил одеяло, уселся в тот же угол, прислонился спиной к ещё теплым камням и приготовился ждать. Старик возник передо мной неожиданно. Не было его, только развалины в сумерках и вдруг на те, полупрозрачный призрак стоит перед вами и внимательно вас рассматривает.

— Они, что там совсем одурели? Прислали какого то пацана, почти варвара, чуть напичкали его скрытыми полузнаниями и на тебе, доделывай, дорабатывай. Сколько уже таких прошло через мои руки…,- старик ещё что то там ворчал, но я уже не слушал. — Не нравлюсь? Не больно то и хотелось, — я поднялся с земли, — прощай старик.

— Ой, ой, ой, какие мы обидчивые, не иначе как из благородных, да к тому же рыцарь, я угадал? Я промолчал. Ладно, садись, — старик тяжело вздохнул, — в ногах правды нет. Вот я слепая тетеря, в тебе же ген первых, поседел наверное в детском возрасте? Я опять промолчал. — Да ты садись, садись, разговор долгим будет, — и он сделал жест, как будто давит мне на плечо. И я почувствовал, что какая то сила давит меня к земле, пришлось подчиниться и сесть на одеяло.

— Если обидел, извини, просто прошлый раз мне прислали такого, что и говорить толком не мог, только мычал и ругался. Жалко его, сгорел ещё на подходе к кораблю. И так, что мы имеем? Складывалось впечатление, что старик, или хранитель, говорил больше для себя, чем обращался ко мне. Причем его слова произносимые чуть слышным шепотом я слышал очень хорошо.