Серый Дол

Уже не единожды, с тех пор как они стали наведываться в этот дом каждый гексал, Ронар замечал, какие взгляды бросают друг на друга Синта и Драйган. Между ними что-то зрело, и это что-то буквально выводило его из себя. Но то было много причин: взросление, соперничество с сестрой и при этом не желание делить её с кем-то другим. Но главной причиной было то, что Ронар завидовал Драйгану - высокому, широкоплечему, с уже растущей бородой, в то время как у самого Ронара лишь недавно стала пробиваться растительность на лице, да и худощавое тельце никак не хотело наливаться силой. Пытаясь показать перед сестрой свою мужественность и право стать заменой отцу во главе семьи, он понимал, что проигрывает на фоне Драйгана, и сойдись Синта с таким юношей, она уж точно перестанет воспринимать брата всерьёз. Потому он как мог старался показать свою пренебрежительное отношение к этим взглядам, чем неоднократно навлекал на себя гнев Синты.

Вот и сейчас реакция брата заставила взгляд девушки тут же перемениться. В нем появилась жёсткость.

- Дать тебе слюньки подтереть, братишка? - стальным тоном обратилась она к Ронару.

- Иди лучше хахалю своему их подотри, - огрызнулся он.

Тут уже прыснул Сайн, который как раз допивал своё пиво, и стал быстро утирать рукавом рубахи побежавшие по подбородку ручьи.

Щеки Синты вспыхнула, взгляд стал ещё более яростным. Повернувшись к брату, она зашипела, словно фурия:

- Коль тебе моча в голову ударила, и думать мешает, так сходи облегчись, и не позорься за столом.

- Это я то позорюсь?! - тут же завёлся Ронар.

- А ну умолкли оба! - рявкнул Маллид, бахнув по столу кулаком так, что вся посуда подскочила, а из кружки Драйгана, к которой он давно не прикасался, выплеснулось пиво, и закапало на пол. - Не для того мы собрались, чтобы ваши перепалки слушать. Подрастающее поколение, мать вас так, - он поднёс к губам кружку и выпил. - Вы жизни не знаете. Ни черта вообще не знаете! Бранитесь меж собой как псы помойные, а ведь вам батька все устроил. За что бранитесь то, когда всё есть? Всё готовенькое. Бери! Пользуйся! А нет, всё бы вам покусать друг друга.

Ронар и Синта пристыжено, и удивительно схоже, опустили головы. Сайн и Ханрис обменялись многозначительными взглядами, как бы говоря друг другу: «Ну вот, набрался. Этого и следовало ожидать!». По Маллиду легко было оценивать состоянии пьянки: задумчивый и хмурый - только начал пить; весёлый и шумный - пьянка в самом разгаре; начал ворчать и бить кулаками об стол - значит застолье затянулось.

- Противно смотреть на вас, хлюпиков, - продолжал Маллид. - Крови не нюхали. Сидите здесь, в домишках своих, под крылом материнским. Сытые, холёные. Не знаете, как вашим отцам всё это тяжело далось.

- Так разве не за тем мы тут и собрались, чтобы рассказать об этом? - встрял вдруг в монолог Маллида Сайн. - И не за тем ли, чтобы вспомнить самим и порадоваться, что нашим детям не довелось всего этого вкусить? Неужели ты хочешь, дружище, чтобы сын твой прошёл всё то же, что и ты?

- Да куда же ему? Щенок сопливый... - болтовня Маллида стала переходить в бормотание. - Не сдюжит он такое пройти. Мягкий слишком.

Маллид смолк, уставившись в стол, и в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь треском пламени в камине. Но в этой тишине вдруг стал различим новый звук, исходящий снаружи, из темноты ночи, из-за плотно закрытых ставень и затворённой двери. Первым его услышал Ханрис. Нахмурился, отставил кружку и поднялся.

- В чем дело? - поднял на него взгляд Сайн.

- Топот копыт, - сообщил Харрис, продолжая вслушиваться. - Кто-то скачет к нам.

И действительно, стоило остальным прислушаться, как они различили быстро приближающийся стук копыт.

- Кто это пожаловал в ночи? - Маллид резко встал, и стул, на которым он сидел с грохотом повалился назад. - Если кто-то недобрый, то знай...

Но не успел он договорить, как все присутствующие услышали девичий крик.

- Отец! - звала снаружи Илия. - Отец! Папа!

- Илия, - сказал, осипшим голосом Сайн и, не заботясь о стоящей на столе утвари, вскочил на ноги.

Несколько кружек попадали на пол, разливая содержимое по доскам. Но Сайну было наплевать. Его звала дочь, и в голосе её он слышал призыв о помощи и страх.

Оттолкнул с пути Маллида, пьяная голова которого соображал туго, он ринулся к двери, распахнул её, и выбежал в ночной мрак с той прытью, которой давно за ним не водилось. Следом выбежал Ханрис, за ним Ронар и Синта, и наконец пошатывающийся Маллид, благоразумно остановившейся в дверях, чтобы не бухнуться с крыльца в грязь лицом.

Из тумана на них выскочила Илия, верхом на рыжей неоседланной кобыле. Сайн вытянул руки, готовый, если потребуется, остановить лошадь на полном скаку. Но то ли Илия все же сумела приструнить животное, то ли Тайна узнала хозяина и сама замедлила бег, но животное подскакало к нему в плотную уже рысью, и Илия, буквально рухнула на руки отца.

- Что случилось, девочка моя?! - прижав к себе дочь, Сайн спешно понёс её в дом. - Почему ты здесь? Что стряслось?!