Серый дворф. Первые шаги

Но делать было нечего, и я продолжал шагать, еще минут через двадцать, а может и больше или меньше, часов то нет, и в интерфейсе нет, наконец то местность хоть немного изменилась, появились овраги, и травинки стали забирать несколько праве. Еще десять минут, и я вышел к кое чему интересному, а именно какие-то развалины, они находились на дне очередного оврага, именно поэтому их не было видно до последнего момента.

Я уже начал примериваться как половчее спуститься, когда перед глазами возникло системное уведомление.

— Внимание ваша оболочка в мире Арканума восстановлена! Желаете ли вы возродиться в мире Арканума? Да/Нет?

Вот тут я задумался, хотелось, конечно, исследовать руины, но сколько я уже здесь, час-два или больше? Наверняка же Гадион с Конаном беспокоиться куда пропал, ведь это была первая смерть за день, значит должен был воскреснуть. Поэтому, Да, я желаю воскреснуть.

* * *

Первое что я увидел после воскрешения, если не учитывать системные уведомления, двух очень хорошо знакомых мне игроков, человека и дроу. И если к первому я и испытывал некую симпатию, то ко второму, точно нет.

— Появился, я уже даже не знал, что думать, удивительно везучий дворф. — Обратился ко мне инквизитор. — Собственно я, почему попросил задержаться эту прекрасную красноглазую малышку, чтоб вы, а точнее ты мой многоуважаемый желающий покончить жизнь самоубийством, путем закатывания в брусчатку паладинами, не наломал дров. Хочу тебя поздравить и сказать, что ты очень должен этой острозубой девушке, ведь она спасла тебя не много ни мало, от релола, по крайней мере, даже восьмидесятки предпочитали начать заново, а не выживать с этой дрянью. Так что с тебя тортик со свечками. И да поздравляю, ты завел себе хорошего врага, почти пять тысяч золотых на тебя потратили, а ты решил не принимать подарок. Все понял?

Я ошарашенно уставился на него, пытаясь осознать и понять все то, что он говорит, но лишь лупал глазами.

— Ничего не понял. — С какой-то грустью произнесла дроу, таки действительно девушка.

— Правду говорят, что гномы, что дворфы из камня сделаны и такие же медленные. — Сплюнул игрок. — В общем, если попробуешь отомстить Масяне, зато что она тебя убила, тогда ты будешь полным тупнем, а я еще и добавлю. Ты ей должен по-крупному, этот не совсем адекватный НПС кинул на тебя одно мерзкое проклятие, снять которое можно только через божественную помощь, я знаю о двух таких случаях. О двух случаях снятия, а вот о случаях рерола порядка сотни, так что, ты ей должен, как не знаю кто, ясно? — я кивнул. — Ну, слава всем богам, а я пойду получать по шапке от патриарха Светлоликого, что ж не везет мне с этими богами, — пробормотал он себе под нос, развернулся на каблуках, и вошел в портал.

Я снова перевел взгляд, но теперь на дроу, белоснежная копна волос, красные глазки и небольшие клычки, никого не напоминает, в купе с практически идеальным лицом? Впрочем, что у Чумки, что у Масяни, да именно такой у нее был ник, внешность была именно практически идеальной, за их обликом чувствовалась жизнь, не то, что у встреченной мной в самом начале РоКоВоЙКрАсОтКой. Этим они выгодно отличались от них. Кстати, ее рост был гораздо выше моего, интересно, а каково обычным гномам, смотреть на всех снизу в вверх, причем хорошо так вверх…

— Не похожа, ты на своего мультяшного прототипа. — Сказал я первое, что пришло в голову, вспомнив отрывок известного музыкального клипа, начала тысячелетия. И тут же обрадовался, ведь помню, действительно помню! — Гораздо симпатичней, или похожесть в мировоззрении? — не удержался я от шпильки. Что бы ни говорил этот инквизитор, но именно она меня убила, если бы не ее стрела и яд, я бы возможно и убежал бы с площади.

Дроудесса, вначале посерела, потом посинела, как я понял это аналоги обычного побледнела или покраснела? И скопировав инквизитора, резко развернулась на каблуках, и направилась в сторону выхода от кладбища. Ой, а ведь я действительно на кладбище нахожусь, не большое, можно даже сказать уютное, все увитое зеленью, и лишь изредка стоящие надгробия и входы в склепы. Я несколько секунд смотрел на уходящую Масяню, все-таки они практические идеальные… Я переборол желание просто наблюдать, и нежелание общаться с той кто меня убила. Чтоб ее догнать пришлось пробежаться, хватать ее за руки, или какие-нибудь другие выступающие части тела я не решился, вспомнив арбалет, кто ее знает, может в рукаве или носке сапога у нее тоже что-то припрятано. Поэтому обежав ее, я замер перед ней, и со всей искренностью, которую смог наскрести, сказал.

— Прости, был не прав. Готов искупить свою вину, а также отблагодарить за то, что убила, и не дала той страшной и мерзкой гадости, по словам нашего общего знакомого, убить меня.