Серый кардинал (СИ)

Вечером в дом Прохора приехали Лавр, Натаныч и Артур. Их уже ждали и накрыли столы. Лавр искренне был рад видеть Кая живым и здоровым, Натаныч тоже, аж прослезился, увидев его здесь. Артур был сдержан и достаточно сухо с ним поздоровался. Ужин прошёл как всегда: много еды, много водки, много шума. Затем Прохор позвал всех в свой кабинет, странно, но и Клавдия с Севером и Францем, хотя, вроде, они были как охрана. Разговор в кабинете Прохора был конкретно по теме поставки наркотиков и оружия оттуда сюда. Масштаб был впечатляющий. Томми оперировал цифрами и расчетами. Лавр скоординировал свою задачу нахождения там, и за что он отвечает. Прохор проговорил дальнейшее движение всего этого здесь, и затем Томми опять предоставил доклад по распределению предполагаемых финансов от этого. Много моментов в общей работе они уточняли, и многое зависело сейчас от Кая, он это понимал, поэтому чётко и обоснованно вносил свои предложения и корректировки. При всём этом весь вечер он был как на иголках. Прохор это видел, уж он-то хорошо знал и улавливал состояние своего друга. Прохор постоянно бросал на него обеспокоенные взгляды, но не мог найти причину такого состояния Кая: в теме он не плавал, на все вопросы отвечал чётко и ясно, и Прохор опять терялся в догадках, что происходит.Артур же, наоборот, молчал весь вечер, но вид его не выражал ничего хорошего.Окончив все согласования, Прохор хотел завершить их сходняк, но Лавр поднял руку. – Подожди, Прохор, есть ещё одно,.. – было видно, что Лавру даётся тяжело этот разговор. – Мы сейчас начинаем очень большое дело. За такое даже не убивают… за такое вырезают всех по пятое колено. Мы здесь все повязаны и прежде, чем всё это закрутим, я хотел бы быть уверен… – Лавр! – Прохор резко встал из-за стола, – ты сейчас кинул предъяву, за которую нужно нести ответ перед всеми пацанами – ты усомнился в одном из нас?! За такой базар нужно отвечать! – Присядь, Прохор, – спокойно сказал Лавр, – я уважаю тебя, хоть ты в сыновья мне годишься, но я принял тебя как старшего и не сколь не жалею об этом. И если я, умудренный жизнью человек, знающий законы нашего воровского мира, стал говорить – значит мне есть что сказать. – Прости, Лавр, – сейчас Прохор стал истинным вожаком всех – беспринципным, безжалостным и расчетливым, – говори, кто из нас вызвал у тебя недоверие.– Кай.Повисла тишина, на лице Прохора не дрогнул ни один мускул. Он лишь сказал: – Продолжай. – У меня к тебе вопрос, Прохор: или ты не всё знаешь о своем друге, или ты стал более широких взглядов на некоторые вещи… неприемлемые среди нас? – Продолжай, – точно таким же голосом произнёс Прохор. – Я хочу получить объяснения о взаимоотношениях Кая с Тоями? – Кто это? – Прохор перевёл взгляд на Кая, затем вспомнил. – Японец… самурай… вы там друг другу жизни спасали. Это его друг, – уже Лавру пояснил Прохор. – Ты летал к нему в Японию, в его дом? – сухо спросил Лавр у Кая. – Прохор, – Кай посмотрел на него, – я буду подвергнут допросу? Я должен на всё это отвечать? – Да. Должен. Отвечай, – в голосе Прохора Кай уловил нехорошее звучание. – Да, я был у него в гостях в Японии. – Зачем? – У меня ухудшилось здоровье после полета на истребителях, я несколько месяцев летал на боевые вылеты, после этого мне дали увольнительное. Тоями предложил у него отдохнуть. Мы жили в доме его родителей, потом поехали в Токио. Прохор перевёл взгляд с Кая на Лавра, тот продолжил. – Почему ты после ранения в Зеросе лечился в японском военном госпитале, а не в русском? – Не знаю… – Там всё время был с тобой Тоями. – Да. Я ничего не видел. Он помогал мне…Прохор опять перевёл взгляд с Кая на Лавра, затем произнёс: – Я не вижу ничего такого, в чём можно упрекнуть моего друга. – Подожди, Прохор, – сказал Лавр и кивнул Артуру.Артур достал конверт и извлёк из него несколько фотографий, которые положил перед Прохором. Тот не спеша их просмотрел, при этом его лицо не менялось. Затем он перевёл взгляд на Кая. – Подойди сюда.Кай встал и как в дурном сне стал медленно перемещаться сквозь пространство, заполненное звенящей тишиной.Прохор протянул ему фотографии, Кай их взял и стал автоматически просматривать.Первые три фотографии были сделаны в Токио. Это были фото, сделанные с камер видеонаблюдения отеля. На всех трех они очень близко стояли вместе: он и Тоями. Качество записи был плохим, но рука Тоями на его талии, а собственная вокруг шеи были видны хорошо.Ещё две были сделаны в госпитале с телефона. Кай даже не знал, кто мог их заснять. У него промелькнула мысль – может Лавр или Артур за ним отправили кого-то следить. На этих двух фотографиях они очень близко друг к другу стояли в саду. Опять рука Тоями притягивала к себе за талию, а его была на его плече.Каю стало плохо, он втянул в себя воздух, которого стало не хватать. – Давай фотографии, – так же бесстрастно произнёс Прохор, – я думаю, это все должны видеть. Лавр прав, мы должны знать, с кем работаем…Кай стоял чуть левее от Прохора и видел, как эти фотографии перемещаются от одного к другому по всем присутствующим здесь.В такой же тишине фотографии вернулись обратно к Прохору, который, не смотря на Кая, сказал: – Тебе слово. Объясни всем пацанам – кто ты? – Я не спал с ним… я никогда не спал с мужчинами. Я никогда этого не сделаю. Прохор, – Кай развернул его к себе, – не отворачивайся от меня. Я совсем один. Ты моя семья, ты мой брат, мой друг. Слышишь! Не отрекайся от меня! – На кресте клянись, – равнодушно произнёс Прохор.Кай достал крест из ворота рубашки: – Я клянусь – я никогда не спал с мужчиной и никогда на это не пойду! – он с жаром поцеловал крест.Прохор обвёл всех взглядом, затем сказал: – Я думаю этого вполне достаточно. Кай мне рассказывал о Тоями, – Прохор посмотрел на Кая, – я только не думал, что там у тебя всё настолько романтично. Я понял, что он там тебе пару раз отсосал, и вы на этом игрища закончили, но если не пару раз, то не вижу в этом ничего плохого. Кстати, я понял, и Шейх к тебе в штаны лазил?Борис хлопнул по столу рукой. – Хватит. На нём уже лица нет. Что вы к парню прицепились. Пока сами по бабам ходите, он с шестнадцати лет в казармах живёт, а потом на войну его отправили. Что там бабы есть, что ли? Или он не живой? Сами-то на зоне нормально педиков драли, да многие и сейчас этим здесь увлекаются, а он по-другому позволял себя удовлетворять, и что теперь? Мое мнение – нормальный он пацан, а кто по-другому считает, я сам лично за Кая ответ держать буду. – И я так считаю – нормальный, – поддержал его Сергей, – я по молодости в деревне в бутылочку играл с парнями, тоже сосался, и что теперь? Правда, сейчас вот только в жопу вставляю, целоваться уже даже по пьяни не буду.Все засмеялись, это разрядило обстановку. Затем все заговорили наперебой, считая, что действительно тема закрыта, и больше не о чем говорить.Прохор поднял руку, все опять замолчали. – Лавр, у тебя ещё есть сомнения, или ты веришь Каю?Лавр встал и, подойдя к Каю, протянул ему руку. – Извини, – сказал он, – но я должен был быть в тебе уверен.Кай механически протянул руку Лавру. Все были довольны таким исходом сегодняшнего совещания и стали расходиться. Прохор встал, сильно сжав кисть руки Кая, потянул его за собой, зло сказав: – Пойдём.Боря с Сергеем это видели, но промолчали. Клавдий тоже проводил их взглядом, ничего не сказав.Прохор хотел поговорить наедине с Каем, поэтому он завёл его в комнату и закрыл дверь, оттолкнув от себя. – И что всё это значит? – чуть ли не прокричал он.Вот сейчас Прохор не сдерживался, его глаза метали молнии. – Ты сейчас меня подставил. Ты это понимаешь? Я не знал этого. Я был не готов получить такой удар в спину при всех, и от того, в ком я ни капли не сомневался… – Я говорил тебе обо всём этом. Ты меня не слушал. Ты кроме гарема и мулаток вообще ничего не услышал, а я же сразу тебе всё рассказал, – Кай тоже не сдерживался, он задыхался, но прокричал всё это Прохору в лицо, считая, что его упреки необоснованны.Прохор вспомнил. Да, действительно Кай говорил о Тоями, о Шейхе, но тогда он не придал этому значения, думал, фигня полная. – Так что там у тебя с Тоями? – странно-серьёзным голосом спросил Прохор.У Кая шумело в ушах, сердце выпрыгивало из груди, всё это время он думал, что просто рухнет от накатывающих на него волн то холода, то жара, и было тяжело дышать, наверное от волнения. – Я не знаю, я чувствую к нему большее, чем к другу… – Ну, ты совсем спятил! Прохор грубо встряхнул Кая и почувствовал, как тот оседает в его руках. Он придержал его и попробовал выпрямить, но Кай стал задыхаться, хватая ртом воздух, и практически повис на руках у Прохора.Прохор не знал, что делать и не совсем понимал, что происходит, он успел поймать уже падающего на ковёр Кая и, оставив его хрипящим на ковре, бросился к дверям. Там стояли Клавдий, Франц и Север. – Скорую, быстро!Крикнув это им, Прохор опять бросился к Каю, пытаясь хоть чем-то ему помочь.На шум вбежали ещё ребята. В целом, что делать никто не знал. Кай задыхался, цеплялся за Прохора и ковёр и дышал через раз ,и до приезда скорой все так бестолково и суетились вокруг него.Доктор выгнал всех, оставив Прохора и Бориса, и попытался услышать от Кая, что с ним произошло.Когда он понял из его хрипов о ранении в голову, картина состояния Кая ему стала ясна. Он быстро приготовил шприц с лекарством и ввёл его в вену. От его действия Каю стало легче, он задышал, а потом, с помощью Прохора и Бориса, дошёл до кровати и лёг. – Что с ним? – Борис смотрел на то, как доктор пишет на листочке название лекарства. – У него было очень серьёзное ранение, с таким не шутят – это голова. Стресс, нервное перенапряжение и любые другие факторы могут вызвать спазм. Спазм может быть любой – сейчас он не смог дышать, а мог бы быть и сердечный спазм, – доктор говорил всё это ровным, уставшим голосом, как детям объясняя всё подробно, – это лекарство. Купите в аптеке. Пить один раз в день. – А может что-то ещё нужно? – Нужно, чтобы он не волновался, больше отдыхал. Сон вовремя, прогулки на свежем воздухе без физической нагрузки, питание. Пока это всё. – Что ему нельзя, кроме волнений? – Резкие перепады температур – бани, сауны категорически противопоказаны, и это уже на всю жизнь. А остальное – организм молодой, восстановится, но нужно время. Постепенно можно будет увеличивать физические нагрузки, но главное беречь нервы. – А если будет такой спазм? – Я написал, что нужно иметь из лекарств дома, чтобы успеть сделать внутривенную инъекцию. Но учтите, это не всегда может помочь. Поэтому оградите его от волнений. – Спасибо, доктор.Борис пошёл провожать врача, а Прохор сел на кровать рядом с Каем. Он взял его руку в свою. – Прости. – За что, – сейчас Кай выглядел уже получше. – Я усомнился в тебе. – Прохор, я запутался… Тоями, мне хорошо с ним… – Друг мой, – Прохор провёл рукой по его волосам, – Борис прав, ты ещё ничего не увидел в своей жизни, попав сразу в казарму, потом на войну. Как у тебя вообще крыша от всего этого не поехала. Ты запутался, а я вместо того, чтобы тебе помочь, решил судить. Прости меня за это. – Да, я запутался…Они ещё долго сидели и говорили, как раньше, затем Прохор ушёл, когда Кай заснул. Он накрыл его пледом, остановив взгляд на лице, на длинных ресницах, высоких скулах и разметавшихся по подушке кудрях.Нет, в том самом плане Кай не привлекал Прохора, он считал его своим братом и даже в страшном сне не мог себе представить, что между ними может быть что-то другое, чем дружба и братские чувства, но видя, каким стал Кай, он понимал, что от него хотят мужчины и почему. Ещё при первой встрече, там, на бензоколонке, он был даже обескуражен тем, каким он сейчас стал. Он всегда был красивым, но тогда являлся угловатым подростком, а сейчас угловатость стала его изяществом, невысокий рост – утонченностью, а лицо с изумрудными глазами раньше было лицом подростка, а сейчас юноши с глубиной завораживающего взгляда. Прохор вспомнил о фотографиях. Выйдя из комнаты Кая, он вернулся к себе в кабинет и, пересмотрев их ещё раз, сжёг над пепельницей. Что-то в этих фотографиях было не так. Вернее, его убеждения себя, что это шалость мальчишек в виде дрочки, не складывалось с тем, как лежала рука Кая на плече того мужчины, как была наклонена его голова, и как мужчина обнимал талию Кая. Прохор прогнал от себя эти мысли. Он знал, что должен помочь своему младшему братишке выбраться из всего этого, разобраться и, сохранив себя, жить дальше в их таком сложном мире. В этом Прохор видел своё обязательство и свой долг перед небесами за своего друга, который был ему послан в этой жизни. Он корил себя за то, что сегодня усомнился в нём, и это чуть не стало трагедией.Пришли Борис, Сергей и затем остальные ребята. Обсудили здоровье Кая – все искренне за него волновались. Затем Лавр полночи наедине разговаривал с Прохором и не только об их делах, но и о Кае. В целом, Лавр сказал, что его не волнует позиция Кая в личной жизни, он уже узнал его по делам и на все сто ему доверяет, но вот его люди, это их инициатива такого допроса. Но ему жаль, что всё это привело к ухудшению здоровья Кая. Прохор ещё раз для себя убедился в том, что Лавр хороший человек, и он очень рад, что они работают теперь вместе, и что там Лавр будет присматривать за Каем.