Серый кардинал (СИ)

Последующие пять дней прошли спокойно. Нестор избегал Кая. Он сам это осознал, но ничего с собой поделать не мог. Он не знал, что ему делать с тем, что чувствовал, не знал, что с этим делать и как теперь жить.Заботу о Кае он поручил Стасу, который со странной педантичностью и внимательностью стал это выполнять. Теперь питание Кая внимательно контролировали, разнообразили его рацион всевозможными деликатесами. В его комнате были постоянно конфеты, фрукты и красное дорогое вино. Из всего этого только вино Кая и радовало, ну, и ещё конфеты. Стас с охраной регулярно стал выводить его на прогулку в сад, не забывая при этом надевать наручники.Нестор был рад, что сейчас у него много работы в основном по переведению дел Прохора на себя. Только вечером в один из дней за общим столом со всеми братками, он, как бы невзначай, придав голосу безразличный тон, спросил о пленнике у Стаса. – Всё нормально. За питанием слежу, хотя ест как модель, вот моя модель жрёт в два раза больше, а потом таблетки для похудания пьет. Выгуливаю его тоже регулярно. Конфеты ест с удовольствием и в вине, видно, хорошо разбирается, что-то там на французском прочёл, да так, как француз настоящий. Вино пьет хорошо, ему оно нравится. Да, вот ещё что, – Стас замялся, – я сам принял решение, не посоветовавшись, но подумал, что хуже не будет. – Какое решение? – Нестор напрягся. – Он попросил книжки почитать. Ну, я подумал, что так сидеть весь день в окно и на стены смотреть – это и крыша съехать может, поэтому разрешил. Вернее, отвёл его в библиотеку, и он сам выбрал, какие хотел. – И что он выбрал? – Нестор, не поверишь, я его к полке детективов подвёл, а он на них и не посмотрел, пошёл к полкам, где всякие умные книжки. Я даже не могу сказать, как они называются. Там одна на немецком, философы какие-то, ещё медицинская, учебник. Ещё пару книжек тоже не на наших языках и ещё какого-то умного дядьку взял почитать. Я таких книг не читал. Так что, если интересно, они у него в комнате, можешь пойти, посмотреть. – Молодец, что дал книги. Что нам книг, что ли, жалко, – Нестор заулыбался, но быстро сдержал себя. — Может его к нам на ужин пригласить? – вступил в разговор Панфил. – Что мы его, как собачку, отдельно ото всех кормим.Все как-то разом поддержали слова Панфила. Нестор дал команду привести Кая. Его привели, так же с наручниками на руках. – Наручники сними с него, – Нестор смотрел на стоящего перед столом Кая с немного бледным лицом и нервно сжатыми губами, – поужинаешь с нами?Кай выдохнул, когда узнал, зачем его привели. Сел за стол на указанное ему место. Всем налили водки и ему хотели тоже налить, но Панфил задержал руку около его рюмки. – Или коньяка хочешь? – Да, лучше коньяка. – Что так? Водку не уважаешь? – немного агрессивно заговорил Славик. – Уже видеть не могу, там в основном водку и пьем, когда на линии фронта. А здесь хотелось другого.Все замялись, отвели глаза, хотя до этого и смотрели на него агрессивно. – И по долгу пить приходится там водки? – По-разному, иногда кроме водки, гречки и сухарей ничего нет, так и сидим там неделями, а иногда и больше. – Хватит разговоров. Вздрогнули, – Панфил поднял рюмку, повернулся к Каю, – ты особо на нас обиду не держи. Жизнь такая, или ты съешь или тебя, – он поднёс рюмку к рюмке Кая и чокнулся с ним. Братки за столом тоже потянулись к нему, поддерживая эти слова Панфила.Потом приступили к еде. У Кая постоянно спрашивали разные моменты его службы, он отвечал, без понта, спокойно, сдержанно. Как-то его присутствие, его ответы, его возможность поддержать разговор на любые темы убрало грань напряжения, и уже все оживленно болтали, забыв, что он пленник. Кай выпил ещё рюмку, но следующие пропускал, помня, как его вырубило от виски. К концу ужина один из братков взял гитару, висевшую на стене в этой большой беседке, и стал её мучить, поскольку никак по другому это было нельзя назвать. У парня было огромное желание петь и играть на ней, но слуха и голоса ему не дали, только небольшие намёки на данные таланты. Он долго брынькал по струнам, пытаясь настроить гитару. Потом запел, все продолжали говорить, не обращая внимания на его старания. Видно, все уже привыкли к данному таланту, и он не мешал их разговорам, на него в целом вообще все не обращали внимания.Парень, допев, опять стал брынькать по струнам, пытаясь настроить звучание гитары. – Отберите уж у него это, – не выдержал Славик. – Там нужно третью и шестую струну чуть подтянуть, – на автомате сказал Кай, вслушиваясь в звучание струн гитары, и понимая, что она очень хорошая, дорогая, с чистым звуком. Вот только руки её держащие не могли этот звук извлечь. – На, настрой, – парень просто пихнул Каю гитару в руки. – Здесь не очень удобно, – он сидел у стола, прижатыми к нему - с двух сторон, сидели пацаны. – Сядь на спинку дивана, – не растерявшись, подсказал Стас.Кай помедлил, затем, быстро приподнявшись, пересел на широкую спинку диван. Взял гитару в руки, провёл по ней пальцами, она зазвучала тонко, чувственно, протяжно. Он немного подстроил струны, даже не обращая внимания, как все на него смотрят. Сейчас он немного склонил голову так, что его кудри спадали ему на лоб. Прикрыв глаза, он настраивал её звучание. Опять пробежал пальцами по струнам, они так нежно отозвались. Все давно уже молчали, перестав есть и пить, только смотрели на него. – Споёшь, – то ли спросил, то ли сказал Нестор, не сводя с Кая горящих глаз.От этого взгляда Каю стало жарко внутри, он сжал пальцы на грифе гитары и опять пробежал по струнам. На несколько секунд повисла тишина. Все замерли.Кай заиграл и запел:Как на чёрный берег, на высокий берегЕхали казаки, сорок тысяч лошадей.И устлали берег, и устлали берегСотнями изрубленных иссеченных людей.Любо братцы, любо. Любо братцы жить.С нашим атаманом не приходится тужить…Эта песня, её слова, его голос. Лето, вечер, беседка в саду и братки в ней. Всё странно смотрелось и звучало, неоднозначно, мистически, с каким-то тайным смыслом… Кай, когда пел, несколько раз задерживал взгляд на Несторе, особенно когда пел про атамана. Нестор, не отрывая взгляд, смотрел на него, наверное даже не дышал, а только плыл в этом голосе, звучавшем в пространстве, и смотрел на него, как ни на кого никогда не смотрел.Братки так вообще практически выпали в осадок, многие так и сидели с открытыми ртами, некоторые замерли с рюмками в руках или вилками с закуской, так и не донеся всё это до рта. Конечно, эту песню они слышали, но здесь и сейчас, ещё такое исполнение, такой голос и гитара, и этот вечер, и стрекотание кузнечиков, и запах травы…Кай протянул гитару обратно её владельцу и слез со спинки дивана, сев обратно на своё место.Все загалдели разом, зашумели, стали ему протягивать руки для рукопожатия, затем, забрав гитару, протянули ему с общим гамом голосов, из которых была понятна просьба спеть ещё. Кай покачал головой. – Да ладно, спой ещё, братва просит, – не успокаивался Славик, впавший в какую-то эйфорию от услышанного. – Легкие…я сегодня уже не смогу больше петь.Этот ответ всех отрезвил, они вспомнили этот позор в бане, и как потом ему было плохо. – Наверное, тебе сейчас вообще петь не стоило? – искренне спросил Славик. – Одну песню можно, но больше не вытяну. – Ты извини нас, братан, ну, за то… – Я уже всё забыл, – Кай протянул руку Славику, тот с жаром её пожал, испытав в душе облегчение, словно камень с души упал.Другие тоже оживились, чувствуя, что смогли заговорить об этом, и теперь легче.Застолье продолжилось. Опять принесли горячие закуски, последовали тосты.Кай, выпив ещё со всеми, встретился взглядом с Нестором. – Можно я пойду к себе? – Пойдём, я провожу.Нестор встал и жестом вернул всех остальных помощников на проводы Кая до дому. Дождался, когда он выйдет из-за стола.Они пошли по саду в сторону дома. Кай чувствовал, что несмотря на то, что он пил мало, его вело и пошатывало. Нестор успел моментально придержать его за локоть и талию. – Спасибо, – Кай отстранился от него, – я, вроде, много не пил, а шатает. – Это нервы, – голос Нестора был печален. В доме Нестор ещё несколько раз придерживал Кая на ступеньках и поворотах, но потом отпускал, видя, что тот восстановился и может идти дальше сам.Зайдя в комнату, Нестор зашёл за ним и, закрыв дверь, перехватил его посредине комнаты, притянув к себе и впившись в его губы поцелуем. Он чувствовал, что слабое сопротивление перешло в учащенное дыхание и постанывание ему в рот. Нестор не отпускал его, он упивался этими поцелуями. Никого и никогда он так не целовал. Страстно, с упоением, забывая о времени и обо всем. Эти губы, они дурманили, сводили с ума, отнимали волю, оставляя лишь желание.Наконец Нестор отстранился и посмотрел на Кая, который стоял, пошатываясь и вцепившись руками в его плечи. Да, именно вцепившись и держась за него, чтобы не упасть. Его губы были чуть приоткрыты и так нереально возбуждающие опухли от его поцелуев, а глаза оставались закрытыми, и только длинные ресницы дрожали при каждом его сбивчивом вздохе.Потом ресницы дрогнули, как крылья бабочки, взмыли вверх, обжигая его блеском зелёного изумруда, а губы выдохнули еле слышно слова: – Не надо. Отпусти…Но у Нестора уже снесло все тормоза, он зарычал и на руках донёс его до кровати, там, бросив на неё, впился опять в его губы, зная, что только это сейчас важно, только это и ничего более в этом мире.Он стал срывать с себя одежду, затем с него.Кай задрожал, стал слабыми пальцами цепляться за свою рубашку. – Не бойся, я не буду делать то, что ты не хочешь, – Нестор гладил его лицо и заглядывал ему в глаза, потом рукой накрыл пах и сквозь джинсы с удовольствием почувствовал его возбуждение, – тебе тоже нужна разрядка. Мы сможем прийти к этому вместе. Доверься мне…Дальше он уже не мог говорить, целовал его, ласкал языком, прикусывал зубами и опять проводил языком по месту укусов. Его руки были везде, и ещё он успевал снимать одежду с себя и его. Они были полностью раздетыми, когда Нестор приподнялся и оглядел Кая. Да, он очень худой, тонкая кость, узкие бедра, такой изящный, нереальный.Его разум опять оставил его, снова поцелуи, руки, губы, язык. Потом он сел сверху на его бедра, и их возбужденные члены соприкоснулись.Кай застонал, изогнулся. Нестор сдержал стон, но его пробила такая волна сладкого спазма, что он чуть не отключился от реальности.Затем он обхватил рукой их возбужденные плоти и стал задавать ритм им обоим.Он видел, как Кай извивается под ним, как хватает ртом воздух, как сжимает в руках простыни и как стонет, уже не сдерживая себя.Впервые Нестор был с тем, кто так откликался на него. На каждое его прикосновение, на каждый его поцелуй, на всё, что он делал с этим телом. Впервые он упивался этой властью над тем, кто был полностью в его руках, кого он вел к пику наслаждения. Нестору рвало башню от этого ощущения. Он видел, как доводит Кая до пика, а потом сбавляет темп, и тот, задыхаясь, молит его этими опухшими, влажными губами дать ему разрядку. Но он не готов был сразу позволить ему к ней прийти. Он вёл его, то подводя к грани, то удерживая на пике, не давал сорваться в пропасть. А потом, понимая, что и сам сейчас сойдет от этого с ума, дал ему то, о чем он молил его, задыхаясь… Чувствуя в своей руке его спазмы и видя, как белая жидкость выплескивается на его живот, он кончил сам и провалился в пустоту…Очнулся, лежа на Кае. Испугавшись, быстро отстранился, посмотрел на него, увидел, что и Кай отключился и, в отличии от него, ещё не пришёл в себя.Он, пошатываясь, встал и вернулся из ванной с полотенцем, протёр его, затем себя. Потом укутал Кая одеялом. Помедлил и не смог уйти. Залез под его одеяло, прижался к нему, обнял и провалился в сон.Ночью проснулся от чувства того, что он один в постели. Так оно и было. Кай, закутавшись в другое одеяло, сидел на подоконнике и смотрел в ночь.Он увидел, что Нестор проснулся, но не повернул головы. – Зачем ты остался, – безразлично произнёс Кай. – Мне уйти? – Да.Нестор помедлил. Ему было больно услышать это. Но он не хотел сейчас выяснять что-либо и тем более не хотел делать что-либо против его воли. Он быстро оделся и вышел из его комнаты.Кай закрыл лицо руками и часто задышал. Слёз не было. Глаза были сухими, только щемящее чувство в груди и эта тяжесть на душе. Как хорошо, что на столе стояла недопитая бутылка вина. Он, путаясь в одеяле, дошел до неё и прямо из горлышка допил всё, а потом повалился в постель, кутаясь в одеялах, где только под утро смог заснуть странным сном, не принесшим облегчения его состоянию.***Утром в его комнату зашел Нестор и служанка с подносом завтрака. Там стояла чашка кофе и шоколадное пирожные. – Я не люблю кофе, – Кай сел на кровати и подтянул к себе одеяло. – Но, вроде, ты его пил. – У меня был выбор? – Кай сверлил глазами Нестора. – Что ты любишь? — Какао, без сахара и молока. – У нас есть какао? – Нестор посмотрел на служанку. Та кивнула и, всё поняв, быстро вышла. Чашку кофе забрал у неё Нестор и отпил его. – Что ты ещё любишь с утра? – Нестор тоже сверлил его взглядом. – Розовое шампанское, холодное.Нестор постоял, поставил кофе на стол и вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся с бутылкой очень дорогого розового шампанского в руке и хрустальным бокалом.Нестор с хлопком открыл шампанское и, налив его в бокал, протянул Каю. Тот взял, сделал глоток и понял, что это кайф… Несмотря ни на что в его жизни. Вот это чувство холодного шампанского во рту, которое уже от первого глотка создает ощущение легкой эйфории, это действительно кайф. Кай медленно отпивал из бокала, оставляя глаза закрытыми, и наслаждался этими ощущениями внутри себя.Нестор, который думал, что это лишь издевка, но решил, что он, как мужик, спокойно исполнит такие капризы, сейчас видел, что Кай совсем даже не издевался над ним. Что он искренне высказал свое желание и его лицо, то, как он жмурился и делал глотки из бокала, говорили о кайфе, который он испытывает сейчас. – Думал, я издеваюсь над тобой? – Кай наконец открыл глаза и посмотрел на Нестора. – Думал – да. – А зачем тогда побежал за бутылкой? – Чем бы дитя не тешилось…Кай фыркнул. – Сильный поступок настоящего мужика? – Что-то типо того. – Спасибо за шампанское. Вот только это из погреба, судя по степени охлаждения, а я люблю из холодильника. – Я поставлю бутылку в холодильник.В дверь зашла прислуга. Она принесла какао. Нестор перехватил у неё поднос и, дождавшись, пока она выйдет, сам поставил это перед Каем на его колени. А потом поднял на него глаза.Кай отвел взгляд. – Ты так любишь? – голос Нестора прозвучал хрипло. – Не буду тебе мешать. Наслаждайся.Он быстро вышел из его комнаты, осознавая, что ещё минута нахождения там, и его опять снесёт, он не захочет себя тормозить. Он и сейчас еле сдержался.То, что он испытал вчера, такого яркого оргазма и такого удовольствия у него не было ни с кем и никогда. Хотя он понимал, что вчера, по сути своей, просто дрочил, как школьник. Но тогда почему он такое почувствовал? Что с ним? Что вообще происходит…Кай залпом допил бокал. Снял с колен поднос и, обернувшись одеялом, дошёл до бутылки шампанского на столе, где выпил её всю, стараясь заглушить все мысли и воспоминания о вчерашней ночи. Ему тоже было очень хорошо с ним, но он знал, что это лишь тело, душа его была не здесь и не с Нестором. Но он видел, что Нестор искренен с ним, и от этого становилось ещё более мерзко. Ведь он, по сути, его обманывает. Ему было жалко Нестора. Он не полюбил его – нет, но человеческая жалость к тому, кто теперь страдает из-за него мучила, тем более он так хорошо знает, что такое страдать из-за любви. ***Этот день прошёл обыденно. С Каем гуляли - выгуливали его, затем кормили. Остальное время он читал и был счастлив, что у него теперь есть книги, и он может отвлечься от всего и окунуться в другой мир, забыв о действительности. Вечером в его комнату пришла прислуга и накрыла стол явно к праздничному ужину на две персоны. Кай молча наблюдал за этим с подоконника, держа книгу в руке.Когда прислуга вышла, зашёл Нестор. Он оценил сервированный стол и, подойдя к Каю, взял книжку из его руки. Посмотрел на неё, понял, что она на немецком. Не стал умничать – расспрашивать о чём она и обсуждать сюжет, считая это сейчас лишним. – Пойдем, поужинаем, – он показал на стол. Сам подошёл к нему и стал открывать бутылку вина, – надеюсь, тебе понравится. – Ты решил за мной поухаживать? – Кай продолжал сидеть на подоконнике. – Я решил с тобой поужинать. Что ты делаешь? Нестор увидел, как Кай, который слез с подоконника, начал расстегивать на себе рубашку. – Давай перейдём к основной части, зачем ты сюда пришёл, – безразличным голосом произнёс Кай, продолжая расстегивать рубашку. – Не надо, – Нестор, быстро подойдя к нему, перехватил его руку, – ты неправильно меня понял. – Я всё правильно понял. Я здесь пленник, ты можешь делать со мной всё, что хочешь. Не понимаю, зачем этот романтический ужин. Ты же не за этим сюда пришел. Или ты только ужином хотел ограничиться? – Нет, не только, – хрипло произнёс Нестор. – Тогда не вижу смысла в этом самообмане, – Кай расстегнул рубашку и распахнул её. – Мне так не нужно. И ты прекрати из себя шлюху строить. – Это ты прекрати из себя непонятно кого строить! С утра шампанское, вечером ужин. А до этого просто был бы трах в бане. Ты же меня потом по всем хотел пустить. Или и сейчас там следующие после тебя очереди уже ждут? – Замолчи! – Что замолчи?! А для чего я здесь? Твой весь гениальный план по захвату империи Прохора строился на оттрахивании меня. Так за чем же дело? Мне не нужно это, – Кай показал на стол, – шоколад, вино – давай трахай, и ты станешь властелином мира. И всё через мою задницу. Смотри, как всё просто, и удовольствие получишь, и денег огребёшь. Интересно, сколько денег тебе нужно для счастья? – Кай завёлся и уже не сдерживал себя. – А я догадываюсь. Моя задница стоит половину денег империи Прохора. Слышь, а я дорогая шлюха, как оказалась?Нестор с размаху ударил его рукой по лицу. Кай отлетел к окну и осел у стены. Из разбитой губы потекла кровь.Нестор это увидел: Кая, сидящего у стены, бледного, с расстёгнутой рубашкой и кровь, струящуюся из его разбитой губы.Он отвернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью.Кай понимал, что он не вернётся. Он уткнулся лицом в руки, его трясло, он задыхался. Ему так было больно, так больно…Он сидел и дышал, стараясь унять боль внутри себя. Потом, пошатываясь, встал и, дойдя до бутылки вина, взял её в руки. Она была открыта. Он сделал глоток, опять прямо из бутылки – вино было со вкусом его крови.Шатаясь, дошёл до кровати, обессилев, опустился рядом с ней, прислонился спиной и опять стал пить, смотря невидящим взглядом в окно, где с неба на него смотрел безразличный полумесяц луны.