Серый кардинал

Обычно Савин улыбался широкой «рекламной» улыбкой, за что и получил у своих недругов — правда, это было тоже достаточно давно — прозвище «конферансье». Конечно, улыбка не очень то вязалась с имиджем прокурора, который должен был олицетворять собой неотвратимость наказания. Чем выше Савин поднимался по служебной лестнице, тем реже его видели улыбающимся, даже в семье.

Вот и теперь Савин выглядел если не хмурым, то озабоченно-усталым — это на даче-то, в субботу утром!

Он подал Мудрову большую мясистую ладонь, бросил взгляд на «Волгу».

— Мой человек, — коротко объяснил Мудров.

— Пройдем туда, — Савин указал на беседку, едва заметную среди деревьев. Довольно высокая для климата здешних мест ель почти полностью накрыла беседку широко разросшимися нижними ветвями. Здесь всегда было прохладно, приятно пахло хвоей.

— Что это ты читаешь, Виталий Петрович? — Мудров кивнул на газету, которую прокурор держал в руке. — Неужели «Комсомолку»? Ну несолидная газета, честное слово!

— Эта несолидная газета солидный по нынешним временам тираж имеет. — Савину, похоже не очень нравилось бодрячество Мудрова, Глядя на него, можно было подумать, что пригласили вице-президента «Кредо» на шашлыки с водкой. Что же, на таких мероприятиях Мудров часто здесь присутствовал. И хозяин тоже, видать, не забросил служения культу стали, мяса и огня — место, где обычно устанавливается большой «фирменный» мангал, лысое, трава там сгорела от выпадающих углей.

— Вот, — брюзгливо продолжил прокурор, — почитай, вчерашний номер.

Он развернул газету и положил ее на столик — гладко оструганные доски, щедро пропитанные олифой и аккуратно покрытые темным лаком.

«Крыша» — сразу бросился в глаза заголовок.

И — знакомые имена. Юлин, кличка Спортсмен, старший следователь облпрокуратуры юрист 1-го класса Лихарев М. С. Загадочная гибель Альтшуля, рассказ директора завода, пожелавшего остаться безымянным: «... сегодня только мафия решает, что и в каком количестве производить, по каким ценам и кому продавать». Последний пассаж показался Мудрову явной чушью. Далеко еще до этого.

Кто же писал? Какой-то А. Жарков. Как же так, он встречался со следователями, с работниками прокуратуры, милиции, а куда же смотрел, например, Ковалев, или он, Савин?

— Ты знал о приезде этого... Жаркова? — Мудров оторвал взгляд от газеты.

— Почему же не знать? — Савин посмотрел, как показалось Мудрову, неприязненно. — Он был у меня, вернее, не у меня лично. Я Феоктистову поручил разбираться с ним. В УКГБ он был тоже, с Широковым беседовал. В УВД — с Алексеевым.

— С Широковым? С Алексеевым? — вскинулся Мудров. — Ну, эти-то задницу сейчас на части рвут, пытаются доказать, как много от их работы зависит, да какую они пользу приносят. Они всех дерьмом готовы облить, только бы свою архиважность доказать.

— А ты знаешь, что КГБ Волгоградской области вчера прихватил пятерых жителей нашей области, из которых трое являются бойцами ОМОНа, а двое — бывшими служащими МВД? Одного убили, тоже, кстати омоновца.

— Да что ты говоришь?! — поразился Мудров. — Вот ведь как? Когда же?

— Неужели не слыхал? — Савин посмотрел на него очень подозрительно, и Мудрову вспомнилась реакция Орлова на это же сообщение. Какая-то смутная досада возникла в душе, но тут же словно бы ушла в тень, уступая место необходимости не терять нити разговора, следить за собеседником.

— Про то, что Курков застрелился, ты, конечно, тоже не слыхал? — много яда было в тоне Савина.

— Слыхал, — Мудров изобразил подавленность. Глупо было скрывать свою осведомленность, ведь он говорил по телефону с женой Куркова. Но тут же он заговорил совсем другим тоном, втайне сам себе удивляясь:

— Статья в газетенке — херня на постном масле! — Мудров не повысил голоса, но изобразил крайнее возбуждение хрипом и сипением. — Да сейчас все пишут, кому не лень. Гласность, ети их мать! Кто сейчас внимание на написанное обращает?

— Кое-кто обращает, — раздраженно пожал плечами Савин. — Особенно, если пишут об одном и том же несколько раз подряд.

— Почему об одном и том же? — удивился Мудров. — Об этом еще никто не писал!

— Да? — поднял брови Савин. — А прошлая публикация того же Жаркова в той же газете? Он писал о связи генерала Павленко с местными воротилами «теневой экономики», о перестрелке в валютном баре чуть ли не в центре города. Это что — на другой планете происходило, у меня, в области, где я поставлен следить за соблюдением законности. Одна публикация, вторая, десятая... Капля, она, знаешь ли, камень долбит.

— Ну долбит, долбит, — Мудров внезапно как-то потух весь. — И чего он к нам пристебался, этот А. Жарков? Он вроде бы на воровстве в армии специализировался. Генерал

Павленко — военный, кто же виноват, что его округ в нашей области базируется...

— Володя, — устало перебил его Савин, — брось ты из себя невесть кого корежить — то ли целку, то ли придурка. Ты наделал, — тут он сильно понизил голос, будто бы их мог кто-то услышать здесь, в этом глухом закутке дачного участка, — ты наделал много халтуры. Ты хоть согласен это признать?

— Согласен, — пожал плечами Мудров.