Серый коршун

– Говорят, когда-то было возможно и такое. Но сейчас жрецы запрещают подобные браки даже царям, что, конечно, неумно. Но ты опоздал – надо было выбирать раньше. Либо я – либо она. А теперь, когда у нее ребенок...

– Давай о шардана, – напомнил я.

– О шардана... Я поняла, что не смогу править одна. Прет – не помощник, он лишь меч. Я вполне справлюсь с делами в Микенах, но иногда появляется нечто, недоступное мне. Например, шардана.

– Почему? – вновь удивился я. – Твой отец...

– Отец никому не доверял таких дел. Ни я, ни Прет не бывали за морем. Я не знаю, где Хаттусили, где Урарту, где Та-Кемт. Здесь я ошибусь, Клеотер. Так что ты нужен – пока. Есть еще одна причина, но я о ней тебе не скажу... Ладно, где список тех, кого мы берем в Фивы?

Я выбросил из головы убийц Эгеона и усатых шардана, и мы занялись списком.

В ночь перед отъездом я вновь увидел свой странный сон. Я снова шел по коридору, сзади шагала стража, и большой черный пес по имени Гар терся о мои руки. Но это продолжалось совсем недолго – всего лишь миг. Ослепительный свет – и я вновь лежу на жестком каменном ложе.

...Люди у стен – они кутаются в фаросы, словно пытаясь скрыть лица. Одного я узнаю – богоравный Арейфоой, еще нестарый, лет сорока, почему-то в тяжелом пластинчатом панцире. Женщина – та, что сейчас положит мне на лоб холодную руку. Она тоже знакома – красивое, но уже тронутое временем лицо, на глазах почему-то слезы. Я слышу шепот, слова доносятся глухо, словно издалека:

– Бедный мальчик!

Кого она жалеет? Меня – или того, другого, – худого, с исцарапанными руками? Вновь кажется, что мы с ним очень похожи...

– Но почему? Почему?

Кто-то, кажется Арейфоой, подходит к женщине и осторожно придерживает ее за плечи. Она плачет, затем медленно подходит ко мне. Холодная рука ложится на лоб.

– Прости, царевич...

Я проснулся в холодном поту, в сердцах помянув Иштар и все каверзы ее. Боги перепутали сны... Вновь стало страшно, как тогда в подземелье. Я накинул фарос и направился пустым коридором в спальню к Дейотаре. Мы редко ночевали в одной комнате, и в эту ночь дверь оказалась запертой. Я вышиб ее ногой, и, не сказав ни слова, рухнул на ложе, накинув на голову покрывало. На этот раз боги оказались милостивы к бывшему царскому мушкенуму. Я заснул сразу, но сквозь сон чудилось, будто Дейотара молча сидит рядом, и лицо ее мне кажется странным – словно дочь Ифимедея знает, что творится со мною.

И ей тоже страшно.

Караван добирался до Фив десять дней. Приходилось везти с собой все, необходимое в подобных случаях – от тирских златотканных плащей до бронзовых треножников для фиванских храмов. Вдобавок, подарки невесте, жениху, его родне. И ко всему этому – полдюжины базилеев со свитой. Я взял с собой самых преданных – и самых ненадежных. А по бокам, впереди и сзади – полсотни усатых шардана.

Прет всю дорогу молчал. Он даже не успел справить тризну по брату, и теперь был черен, как ночь. Его молчание мне чрезвычайно не нравилось. Вновь стало казаться, что парень мне не верит, считая виновным в гибели Эгеона. Я не пытался заговаривать с ним, понимая – доказать ничего не смогу. Даже Дейотара сообразила, что Прета надо оставить в покое. Поговорить с ним я смогу позже – когда найду настоящих убийц.

Дорога была знакомая, по крайней мере до Аргусы. Мы специально завернули туда, чтобы забрать с собой местного базилея. Там же меня ждал один из комавентов, занимавшийся расследованием. Увы, ничего нового о гибели Эгеона узнать не удалось. В Аргусе я думал встретить Афикла и тоже взять его в Фивы, но потомок богов оказался неуловим. По слухам, ему сообщили, что где-то на севере появились странные птицы с медными перьями, и Афикл поспешил направиться туда для полного истребления оных. Наш Гильгамеш был явно неравнодушен к тварям божьим...

Заодно я узнал, что мой приказ выполнен. Прах Гелена, сына Ифтима, перенесен в родовой толос под Лерной. Непредсказуема воля богов! Не будь случайной стрелы, Гелен, а не я ехал бы сейчас в Фивы. Интересно, как бы он управился с делами? И почему боги выбрали из двух самозванцев именно меня?

«То что задумал Гелен – все исполнится, но не Геленом.» Боги Вилюсы не ошиблись...

Фивы показались мне весьма похожими на Микасу. Те же стены, те же храмы, те же полуземлянки у ворот. Разве что все это еще меньше, еще грязнее. Я уже привык – таких городов, как Баб-Или, мне уже не увидеть.

Крысиная нора...

На этот раз в норе было весьма оживленно. Крыс набилось без числа – одних базилеев, не считая их супруг, было до полусотни. С этими козопасами, имевшими по одному парадному фаросу, переходившему от деда к внуку, можно было особо не церемониться. Но имелись крысы и покрупнее.