Серый коршун

– Если мы будем ждать ночи, мальчик умрет! Мы должны помешать им!

Я чуть было не брякнул: «А с какой стати?», но вовремя спохватился. Да, мальчишку убьют, и это позволит поймать шайку на горячем, иначе Соклей и прочие могут отвертеться.

– Мы должны им помешать! – настойчиво повторила Тея. – Ты же ванакт, богоравный Клеотер!

– Назовешь еще раз богоравным, надеру уши, – буркнул я, понимая, что девушка права. Я не лазутчик, посланный выследить врага. Будь я лазутчиком, можно было бы ждать ночи и брать убийц вместе с уликами. Но ванакт не может допустить безвинного убийства… Во всяком случае, так считала Тея.

– Это, наверное, какой-нибудь раб, – я пожал плечами, понимая, что не смогу ее убедить. – Он все равно умер бы – не сегодня, так через год

– Боги не велят убивать невинных.

Я покачал головой – трудно судить о воле богов. Да есть ли им дело до нас, копошащихся в крысиной норе?

– Тея, ты никогда не видела, как берут города? Знаешь, что бывает, когда таран разбивает ворота, и защитники бросают оружие?

Она удивленно помотала головой:

– Нет… На нашей земле, хвала Дию, много лет не было войны!

– Ваше счастье. Те, что живут в городе, ни в чем не виновны, но им приходится хуже всего. Мужчин обычно убивают сразу, если, конечно, воинам нет охоты покуражиться. Затем они принимаются за женщин…

– Ванакт! – Тея отшатнулась. – Зачем ты говоришь об этом?

– Для того, чтобы намекнуть, сколько стоит жизнь невинного. Таких мальчишек, как этот, обычно даже не связывают. Их собирают в загоны, как овец. При войске есть обученные псы, и они гонят мальчишек, как стадо. Выживают лишь самые крепкие, таких ведут на рынок. Кстати, очень многих оскопляют – евнухи сейчас в цене. Знаешь, как это делается?

Я заставил себя замолчать. На воспоминания потянуло явно не вовремя.

– Извини, Тея. Просто я злюсь. Не хочу рисковать из-за какого-то малолетнего козопаса.

– Но… они тебе ничего не сделают! – убеждено заявила девушка. – Ты же смелый и сильный… Ты – ванакт!

Я хотел огрызнуться, но понял – она меня не поймет. Нет, надо было брать с собой Афикла! Того уж точно хранят боги!

– Хорошо. Я пойду первым. Как у тебя со слухом?

– Что? – поразилась она. – Я… я хорошо слышу!

– Тогда слушай внимательно и не пропусти ни одного моего приказа. Нож есть?

Тея извлекла из-за пояса нечто, подходящее лишь для разделки мелкой рыбешки. Я покачал головой и вручил ей кинжал.

– Готова?

– Да, ванакт… – Тея замялась, а затем все-таки решилась. – Когда ты был воином, и вы брали города, ты тоже…

– Грабил? – понял я ее. – Я воин-наемник, это моя работа. Когда врываешься в горящий город, который долго не сдавался, когда у тебя убили друга или прострелили тебе плечо…

– И ты насиловал женщин? Убивал детей?

Я представил себе, что встречаю Тею где-нибудь в Ларсе или Уре, когда мы праздновали победу… Да, юной ведьме повезло, что в Микасе давно не воевали!

– Ты еще маленькая, – я слегка дернул ее за рыжую прядь. – От страшных сказок дети плачут… Ладно, пора.

Мы прошли коридором, поднялись по ступенькам и попали в большое полутемное помещение, где не оказалось даже камня. Отсюда шум слышался явственнее, можно было различить отдельные голоса. Говорили трое или четверо. Ну, это еще куда ни шло.

Я кивнул в сторону прохода. Тея нахмурилась, вспоминая:

– Прямой путь в главный зал, – наконец прошептала она. – Можно пройти иначе.

Она указала на другой проход – более узкий и низкий. Я вспомнил – он вел в какое-то помещение рядом с главным святилищем.

– Пошли!

На этот раз коридор был совсем коротким. Он упирался в тяжелую дубовую дверь, украшенную засовом, к счастью, с нашей стороны.

Осторожно приоткрыв дверь, я вновь услышал голоса. Теперь они доносились совершенно отчетливо. Передо мной была маленькая комнатка, совершенно пустая. В стене напротив находился проем, завешенный темной тканью, рядом имелось круглое окошко, откуда падал неровный, колеблющийся свет.

Стараясь ступать как можно тише, я подошел поближе и понял – горели факелы. Первый же взгляд, брошенный украдкой, подтвердил – Тея не ошиблась, мы вышли к главному залу.

Святилище оказалось не особо крупным – куда меньше, чем в храмах Микасы. Высокие своды уходили вверх, откуда сочился неяркий вечерний свет. По стенам горели смолистые факелы, совсем близко от окошка стояла большая жаровня, в которой тлели малиновые угли. Чуть дальше находился алтарь.

– Это комната жреца, – пояснила девушка, неслышно подходя ко мне и пристраиваясь рядом.

Возле алтаря стояли двое – тот, кто приехал вместе с воином, и сгорбленный старик в богатом, шитом серебром фаросе. Чуть дальше вдоль стены расположилось полдюжины крепких парней явно разбойничьего вида. Вооружены они были неплохо: копья, дубины, даже мечи. Связанный мальчишка лежал справа от алтаря, на него пока не обращали внимания.

– Соклей! – шепнула девушка, указывая на старика в богатом плаще. – Он…

Я закрыл ее рот ладонью, еле удержавшись, чтобы не дать подзатыльник. Соклей меня не очень интересовал. Зато тот, второй…