Серый лес

– Стой смирно, договорились! И останешься целой! – приказал смотритель.

Целой? Хорошо бы… Потому что целой меня уже не было, и никогда не будет.

– Ноги раставь широко, руки вытяни перед собой!

Я беспрекословно повиновалась, скривившись от боли.

На руки мне застегнули наручники, на ноги – кандалы. И от каждой конечности протянули цепи, соединяя их друг с другом.

– Пошли! – приказал смотритель, ткнув меня автоматом в спину. – И без глупостей!

– Да, сэр. – шепотом ответила я, а может мне только показалось, что ответила.

Меня вывели на улицу и засунули в машину.

И вот я оказалась у ворот, через которые мы с отцом и Джеком планировали сбежать.

Я все же выйду через эти ворота… Только в другом статусе… Больше не Мона – гладиатор Глондара… Теперь, я снова – Лекса Ройс – заключенная преступница Сферы.

Мое покалеченное тело выволокли из машины, гремя цепями.

Я смотрела себе под ноги, пытаясь не уснуть… Ужасно хотелось спать…

– Это она? – спросил кто-то, и я устало подняла голову.

Передо мной стоял мужчина в форме безопасника Сферы. Как давно я не видела эту форму… Серый сменился на черный…

Позади него стоял целый отряд из таких же безопасников.

– Посвети ей в лицо! – приказал другой безопасник, подошедший сбоку.

Яркий луч света ударил мне по глазам.

Второй безопасник достал фотографию из кармана, сравнил ее с моим лицом и сказал:

– Да, это она. Грузите в фургон!

Моя голова снова повисла, как капелька воды.

Кто-то подошел ко мне и прикоснулся к моей шее.

Я еле вздрогнула от пронзившей боли, но не стала сопротивляться.

Щелкнул замок, и мой ошейник упал на асфальт с металлическим стуком. Лампочка на нем больше не горела.

Я подняла руки с цепями и потрогала горло. Кожа на шее была шершавая и сухая… Больше полугода я носила ОС, не снимая… Я так мечтала избавиться от него, но сейчас даже не могла понять, радоваться мне или плакать.

Меня толкнули в спину и подвели к самому ближнему из трех черных фургонов.

Меня посадили внутрь на одно из шести сидений.

Приковали мои цепи к поручням на потолке машины.

Теперь мои руки безжиненно висели в воздухе, слабо бултыхаясь из сторону в сторону.

Внутрь залез один смотритель с автоматом, закрыл за собой двери на внутренний засов и сел подальше от меня.

Я глухо услышала, как захлопнулись двери в других фургонах, и машина тронулась, заставив меня дернуться в сторону.

Мой охранник не сводил с меня автомат, а его рация заговаривала через каждые две-три минуты.

– Все чисто. Прием.

– Чисто. Прием.

– И у меня. Прием.

Они постоянно сверяли показатели.

Опять же, я бы посмеялась, если бы умела. Столько усилий задействовано, чтобы перевезти меня из пункта Г в пункт С… Они, видимо, были не в курсе, что никто не бросится меня спасать… Никому это не нужно.

Мы без помех доедем до Сферы. Меня закроют в темном карцере. Президент будет мучить меня. Реввера будет меня насиловать. Вот такое теперь было мое будущее. Совсем не светлое.

Да, мистер Блэк… Вы превзошли все мои ожидания… Браво! Я аплодирую вам стоя!

Надо было тогда дать Ронни пристрелить себя. Без сопротивления. И все было бы в порядке… Мой брат был бы жив и здоров. Даже Ронни был бы жив. Джек бы жил в своей прекрасной пещере. Папа бы смог сбежать из Глондара. Все были бы счастливы… Особенно, Райан Блэквуд.

Мои руки качались, звеня цепями, а голова безжизненно висела между ними.

Я не плакала. Не хотела.

Все кончено. Стоило ли лить слезы по такому поводу? Я так не думала.

Почти два года я бегала от Президента, скрываясь в лесном домике и Гроджтауне, в пещере… и даже в Глондаре я была вне его видения, а сейчас я, покачиваясь, ехала прямиком к нему в руки. И все благодаря Блэку… Вот кто должен был сказать мне «Шах и мат». Но сказал другой…

Вспомнив о том, что случилось в лофте, я прижалась лбом к своему плечу.

Яркие обрывки мелькали перед глазами…

«Ты раскаиваешься, Лекса…»

«Нужно было убить меня раньше…»

«Не сопротивляйся…»

«Шлюха…»

«Неуязвимая Лекса…»

«Ты почувствуешь вкус поражения…»

«Я смогу навещать тебя…»

«Прочувствую нашу игру до конца…»

«Скоро увидимся…»

Вдох.

Выдох.

Не было никакой ярости. Не было ничего.

Я просто дышала с закрытыми глазами, пока рация безопасника продолжала «болтать».

– Все чисто. Прием.

– Тоже. Прием.

Мы уже долго проехали, когда мой фургон резко затормозил, и я слетела с сидения и повисла на цепях.

– Что за .......? – выругался безопасник, схватив рацию. – Что там у вас? Прием.

– Почему остановились? Прием. – послышалось из рации из другой машины.

– Сэр, впереди две машины перегородили дорогу. Это ньюйоркцы. Кажется, это личный джип Генерала, сэр! Машут руками. У них что-то случилось. Прием.

– Так пойди и узнай! Держи их на мушке! И пусть очистят путь! Прием.

– Есть. Прием.

Я поднялась на сидение и снова опустила голову на свисающие руки.

Я пыталась уснуть… но рация снова разразилась на весь фургон.

– Сэр! Прием.

– Слушаю. Что там? Прием.

– У нас есть инсулин? У Генерала диабет. Приступ случился по дороге. Говорят, не доедут до Нью-Йорка. Прием.

Блаженная секундная тишина. От этой рации у меня уже раскалывалась голова.