Серый. Мир

— Просто смирись с моим присутствием, так будет проще, — промурлыкал у меня в голове голос. — Не переживай, ты не сошёл с ума! Я бы даже сказал, что ты теперь душевно, стал более здоровый.

— Ага! Успокоил. Настоящий псих — никогда не признает, что он того — «ку-ку»! Понял?!

— Всё! Ты мне надоел, ноешь, как баба! — мурлыканье перетекло в рык.

По моему телу, от самой макушки до кончиков пальцев на ногах, протекла тёплая волна и я немного «завис» стоя посреди камеры с полуоткрытым ртом. Тёплая волна «смыла» все мои страхи и переживания. Я успокоился и принял факт существования в моей голове ещё кого-то другого, сразу и бесповоротно. Где-то там, на затворках своего сознания, я понимал, что это всё влияние Кота. Он, сука мурлыкающая, просто внушил мне, что его присутствие — это норма.

Сколько я так простоял, я не понял, может несколько секунд, а может и пару часов. Вывел меня из ступора, скрип отворяемых снаружи запоров. В тюремную камеру зашли двое казаков, у обоих были усы и бороды, поэтому определить их возраст я не мог, но скорее всего оба молодые. Растительность на лице была густой и без седины. Хотя это и не показатель, в этом мире бывает человек в двадцать лет уже седой как лунь, а бывает и в сто лет, без сединки в волосах и по бабам бегает так, что молодые от зависти зубами скрипят. А, что делать магия!

Один из вошедших держал в руках средних размеров рюкзак, он бросил его на пол и вышел обратно во двор. Второй казак остался, но делал вид, что в тюремную камеру он зашёл по ошибке, и ему гораздо интересней смотреть на тюремную дверь, чем на узника. Я не заставил себя долго ждать, подошёл к рюкзаку, и, вывернув его, высыпал содержимое на пол камеры. В рюкзаке покоился целый ворох вещей: шерстяные носки, камуфляжные штаны, тельняшка, шерятанной свитер, лёгкая брезентовая куртка с большим капюшоном и завершении всего — мои ботинки. Вот это да! Это же, просто, подарок судьбы, какой-то!

Все вещи были не первого срока службы, в некоторых местах на куртке и штанах были заплаты. На коленях и локтях были нашиты дополнительные куски ткани. Ещё в рюкзаке был метровый кусок верёвки, он видимо, должен был заменить мне пояс. Быстро скинув свою одежду, я переоделся в обновку, когда натягивал ботинки, аж зажмурился от удовольствия — после Васиных гавнодавов, моя обувь, показалась мне верхом удобства и комфорта.

В кармане куртки я обнаружил четыре деревянных кольца. Кольца были из потемневшего от времени красноватого дерева, внутренняя поверхность колец была испещрена рунами. Е-моё, так это же «кольца смерти», или «ауди», или как ещё его называют — «тихий кастет»! А настроение то, всё лучше и лучше. Вот, ведь контрразведка молодцы! Я о таком подарке и мечтать не мог. А тут, на тебе — подарили! Четыре деревянных кольца одетые на пальцы руки образовывали кастет. Только от обычного кастета отличался, тем, что носить можно было постоянно, и при этом пальцы были разъедены. И только если сжать руку в кулак и произнести фразу-ключ, то деревянные кольца соединялись в единый монолит. Мысленную фразу-ключ, придумывал владелец, первый раз надевая кольца на пальцы. По твёрдости деревянные кольца превосходили сталь, а получалось это за счёт магии, силу которой кастет питал из жизненной энергии владельца. А самый главный фокус заключался в том, что через пару часов непрерывного ношения кольца становились невидимыми. Выдать владельца мог только загар на коже, в том месте, где были кольца, кожа не загорала, и оставались белые полосы. Даже при рукопожатии кольца не ощущались. Стоит ли говорить, что подобное оружие было чрезвычайно редким и дорогим. Пользовались им, в основном: богатеи, разведчики и наёмные убийцы. Чтобы не терять времени я быстро надел кастет на пальцы правой руки. Старые свои вещи я запихал обратно в рюкзак.

Только после того, как я облачился в новую одежду, на меня обратил внимание рассматривавший дверь казак. Он достал из кармана, небольшой, квадратной формы полароидный снимок, и показал его мне. Снимок был очень плохого качества, скорее всего, снимали в тёмном помещении. С фотографии на меня смотрел молодой парень, примерно моего возраста, может на пару лет моложе. Лицо было правильной формы, нос прямой с лёгкой горбинкой, какая бывает после перелома, глаза чёрного цвета, и на нижней губе небольшой шрам. Короткая стрижка и серьга в одном ухе — вот.

— Зовут этого типа — Жук. Прозвище такое. Найдёшь его, он тебе поможет. Вдвоём, всяко сподручней будет. — Голос у казака, оказался густым тягучим басом.

— Жук, говоришь? А, он, что из ваших? Казак? Контрразведка? — засыпал вопросами я его.

— Нет, не из наших. Так, пришлый. Обещали ему вольную от каторги, если тебе поможет.

— А за, что на каторгу угодил?

— На контрабанде погорел, ну и при задержании сопротивление оказал. Всё, хватит разговоры разговаривать. Дело пора делать, — с этими словами, он распахнул дверь, и, посторонившись, пропустил меня вперёд.

Когда я сделал шаг вперёд чтобы выйти из камеры, то услышал, как сзади тихо прошептали: