Серый. Мир

— Ладно, проехали! Давай ближе к делу, — контрразведчик подошел к большому ящику, и, разложив на нем карту, стал вводить меня в курс дела. — Смотри внимательно: тебя проведут внутрь тюрьмы под видом священника, все это будет выглядеть так, как будто ты пришел остричь и исповедовать заключенного. Для некоторых, делают подобное исключение. Ты обриваешь Василия, и меняешься с ним одеждой, потом он вместо тебя покидает тюрьму, а ты остаешься в камере. Камера, одиночка, поэтому лишних свидетелей не будет. Твоя задача — как можно быстрее убедить Василия и сделать все без лишнего шума. Понял?

— Понял.

— Идем дальше. Утром тебя переведут из тюремной камеры в накопительный лагерь-фильтр. В фильтре собирают всех преступников, которым присудили каторгу, здесь их держат до приезда каравана с рудника. В фильтре будь осторожен, порядка там нет, сплошной беспредел. Накопительный лагерь — это последняя реальная возможность сбежать, поэтому народ там часто буянит и устраивает драки. Поскольку сейчас, только начало весны и снег еще с гор не сошел, то отправлять вас будут телепортом, поэтому, после лагеря-фильтра, вас разделят на группы и закинут на перевал, там наша военная база «Терек».

— Телепортом, на такое большое расстояние и такую прорву людей? — удивился я. — Да, они на вес золота выйдут. Кто за это платить будет?

— Вы, господа каторжане и заплатите! Перед отправкой, у каждого из вас, возьмут кровь, в среднем пол-литра с рыла. Как думаешь, этого хватит на, то чтобы закинуть среднестатистического человека на полсотни километров?

— Более чем! Я бы даже сказал, что этого много. Кровяные телепорты, опасны, у них степень ошибки очень велика. Там кровь не успевает выгорать, и тот, кто идет следующим, рискует выпасть из этой реальности.

— Да, кто о вас, каторжанских мордах думать будет? Зато, это самый дешевый и быстрый способ доставить вас на перевал. А, насчет того, зачем так много крови берут, наши аналитики предполагают, что лишняя кровь им нужна, для проведения ритуала подчинения, иначе и не объяснишь отсутствие дезертиров и перебежчиков.

— Подожди, что-то я не понял, если дороги в горах еще закрыты, то, как сюда прибудут покупатели с рудника?

— Легко! Прыгнут сюда телепортом, их обычно не много, человек двадцать и груза у них с собой, тоже не много, пару ящиков. У них же там драгоценные металлы, им много места не надо, — контрразведчик посмотрел на часы. — Надо спешить времени мало. Через два часа, наш человек в тюрьме, смениться.

Александр Петрович прошел вглубь склада, уверенно петляя между ящиками, он явно хорошо здесь ориентировался, было видно, что бывает здесь часто. Я, молча, плелся за ним, на душе было муторно и зябко. Одно дело лезть под пули, рисковать своей жизнью, быть, как говориться на острие атаки, и совсем другое дело, участвовать в закулисных интригах и непонятных игрищах. Я солдат, я привык, что в этом мире все должно быть просто, просто как устройство лома. Знаете, почему лом практически невозможно сломать? А, потому что, он состоит всего из одной детали — металлического прута. Чем проще устройство, тем оно надежнее. В этом мире, я уже седьмой год, и все это время, для меня, все понятно — здесь свои, там чужие. А сейчас, мне предстоит надеть на себя чужую личину и изображать из себя другого человека. Я просто не готов к этому, меня этому не учили, здесь должна быть особая психоэмоциональная подготовка.

Когда Горная Княжна, вызвала меня к себе и предложила выполнить особое задание, я даже не сомневался. Во-первых, предложения Горной Княжны всегда расценивались как приказы, а во-вторых, после того как во время взрыва на стадионе, погибли четверо из шести моих подчиненных, а двое выбыли из строя навсегда из-за очень серьезных ранений, то мне хотелось что-то сделать, куда бежать, в кого-то стрелять. Я очень хотел найти тех, кто стоял за взрывом, тех, кто убил моих ребят. Готов ли я пойти до конца? А если ничего не получиться, если мне не удастся даже добраться до хребта Драконьих Гор? Слишком длинный путь мне предстоит, слишком много препятствий необходимо преодолеть. А с другой стороны, что мне терять? Жизнь? Так я и раньше не очень мирным делом занимался, привык, что старуха с косой всегда за моей спиной стоит.

— Чего задумался? Боишься? — неожиданно громко, раздался рядом, голос контрразведчика.

Я так сильно занялся самокопанием, что не заметил, как мы вышли на улицу. Ночь была тихой и звездной.

— А где сторож? — удивился я. Мне казалось, что такой огромный склад должен хорошо охраняться.

— Спит, наверное, в своей коморке. Это же сторож, — равнодушно пожал плечами контрразведчик.

— Они — представители древнейшей профессии… Они спят за деньги… Они — сторожа, — понимающе произнес я.