Серый пилигрим

Он подставил лицо колючему, предвещающему дождь ветру, несущему с собой мелкие песчинки и запах пыли. Прикрыл глаза – светло-серые, почти прозрачные, так не сочетающиеся с темными, как смоль, волосами. Глаза и волосы – пожалуй, единственное, что ему досталось от матери. В остальном, как ему твердили с детства, он был копией отца – высокий лоб, четко очерченные губы, мужественный подбородок, крылатый изгиб бровей. Аристократ до мозга костей.

– Мы ведь уже пропустили похороны? – спросил он, оглянувшись на чуть отставшего камердинера.

Карл, подстегнув лошадь, поравнялся с юношей.

– Боюсь, что да, дон Леонард. Гонца к нам послали через день после гибели дона Корнелия. До Дрезенборга два дня пути…

Леонард отвернулся, пряча заблестевшие глаза.

Снова замолчали. Это неловкое, тягостное молчание, прерываемое лишь редкими фразами, тянулось всю их дорогу из Дрезенборга. Леонард был потрясен новостью о гибели отца, и вдобавок его неустанно терзало необъяснимое чувство вины. Почему-то было жутко стыдно за те два беззаботных месяца, что он провел в городе. Хотя в свое время именно отец настоял, чтобы он отправился в Дрезенборг – поступать в знаменитую военную академию Серебряной Гвардии. Как и следовало ожидать, сына графа Кроу не слишком мучили вступительными заданиями, так что справился он быстро. Занятия в академии начинались в конце лета, и оставшееся до них время будущий гвардеец, конечно, постарался провести с пользой. Впрочем, любой на его месте поступил бы так же.

Кто же знал… Вернись он домой на неделю раньше, и… Может быть…

Леонард не знал толком, что бы изменило его присутствие. Послание, переданное Алонсо, новым камердинером отца, не содержало никаких подробностей по поводу того, как именно погиб граф. Это добавляло юноше новых поводов для терзаний. Что же все-таки произошло? И что делать дальше? Леонард ни за что бы не признался никому, но ему было страшно. С гибелью отца весь привычный уклад жизни рушился.

Началась мощеная дорога. По левую сторону осталась небольшая каменоломня, в которой добывали гранит для нужд замка. Она выглядела заброшенной – работы здесь не велись уже пару лет. До замка оставалось совсем немного. Уже можно было различить узкие бойницы на башнях, вымпелы, танцующие в порывах ветра на концах шпилей. Главные ворота зияли на фронтальной стене полукруглой черной пастью.

Лошади, почуяв жилье, сами ускорили шаг, и остаток пути преодолели едва ли не галопом. Леонард осадил свою вороную кобылу у самой стены, подождал немного отставшего Карла. Ворота они миновали уже вместе, пустив лошадей ноздря в ноздрю.

Леонард слегка опешил, увидев, что внутренний двор замка полон вооруженных чужаков. Незваные гости были похожи на солдат, у многих на плащах и щитах красовался незнакомый герб – стилизованная осадная башня, больше похожая на белую шахматную ладью. Завидев всадников, кто-то из служивых опрометью бросился к крыльцу донжона. Оттуда уже спускался высокий пожилой мужчина в черной гербовой накидке поверх кожаных доспехов. Мужчину сопровождали двое закованных в латы солдат и богато одетый молодой человек лет двадцати пяти, с копной иссиня-черных волнистых волос и округлым, почти по-женски красивым лицом.

– Кто вы такие? – сварливо осведомился пожилой, останавливаясь в нескольких шагах от молодого Кроу и его спутника. Один из солдат, выбежав вперед, подхватил под уздцы лошадь Леонарда.

– Что здесь происходит? – не скрывая раздражения, выкрикнул тот. – Это вы кто такие и с какой стати здесь распоряжаетесь?!

– Меня зовут Даниэль Торн. Я представитель Верховного суда Валории. Веду здесь расследование.

– Какого-какого суда? – переспросил Леонард, оборачиваясь к Карлу.

– Валории. Так сейчас называют объединенные Редоран, Родок и Саледонию, – вполголоса ответил тот, искоса оглядывая двор. – А герцог Дрезенборга на прошлой неделе объявил, что частью империи станет и Свадия. Я же рассказывал вам!

– Да, да, прости. Но почему…

– Извольте представиться, господа! – прервав их разговор, потребовал Торн.

Леонард вскинул подбородок:

– Я Леонард Кроу, сын графа Корнелия Кроу, владельца этого замка. Это мой камердинер Карл Реннер.

– Очень хорошо. В интересах расследования вы будете допрошены вместе с остальными. Прошу сдать оружие и проследовать в главный зал…

– Сдать оружие? – возмутился Леонард.

– Именно, – отрезал Торн, подав знак солдатам. Юношу и Карла едва не силой стащили с седел.

– Какого демона?! – взревел Леонард, когда солдат протянул руку к эфесу его меча. – Еще раз спрашиваю, с какой стати вы здесь распоряжаетесь? Я хозяин этого замка…

– Хозяином замка был отец, – раздался позади них низкий, с хрипотцой голос. – Не успело его тело остыть, как ты начал предъявлять свои права? Не забывайся, братец.

– Бенедикт, – обернулся на голос Леонард и с нарочитой учтивостью склонил голову. – Рад тебя видеть… братец.