Серый принц

— Кто тебя впустил?

— Никто.

Джорджоль усмехнулся.

— Я пришел по старому пути — взобрался по угловой колонне.

— Ты сумасшедший, Джорджоль! Чего ты хочешь?

— Ты и сама знаешь.

Джорджоль хотел шагнуть в спальню, но Чейн опередила его и выскользнула на веранду.

Ночь была тихой.

Цветы, обвивавшие колонну, источали тонкий аромат.

Джорджоль подошел ближе.

Чейн отошла к балюстраде и стала смотреть вдаль.

Там было темно, только звезды отражались в темной воде озера.

Джорджоль обнял ее за талию и наклонился, чтобы поцеловать.

Чейн отвернулась.

— Не надо, Джорджоль. Мне это не нравится. Я не хочу, чтобы ты был здесь в такое время. Тебе лучше уйти.

— О, не будь столь жестока, — прошептал Джорджоль. — Ты любишь меня, я люблю тебя. Наши жизни связаны навек.

— Нет, Джорджоль, совсем нет. Я не та, что была пять лет назад. И ты не тот.

— Совершенно верно. Я стал личностью, я приобрел положение. Но все пять лет я мечтал о тебе и когда увидел тебя в Олани, я не могу ни о чем больше думать.

Чейн неспокойно рассмеялась.

— Будь разумен, Джорджоль. Уходи и позвони завтра утром.

— Ха! Я не могу. Я же враг, неужели ты забыла?

— Тогда иди своим путем и оставь нас. Я иду спать. Спокойной ночи.

— Нет! — вскричал Джорджоль в страшном возбуждении. — Слушай, Чейн! Идем со мной! Моя дорогая девочка, ты совсем не такая, как эти помпезные тираны, называющие себя баронами. Ты свободная душа. Идем со мной и будем свободными. Мы будем счастливы, как птицы, и будем пользоваться всеми благами мира. Ты не принадлежишь к их миру. Ты знаешь об этом!

— Ты абсолютно неправ, Джорджоль. Это мой дом, и я люблю его.

— Но меня ты любишь больше. Скажи мне это, дорогая Чейн.

— Я совсем не люблю тебя. Я люблю другого.

— Кого? Элво Глиссама?

— Конечно, нет.

— Тогда Герда Джемаха. Скажи мне, это так?

— Разве это твое дело, Муффин?

— Не называй меня Муффин!

Голос Джорджоля сорвался на крик.

— Это мое дело! Потому что я хочу тебя, и ты знаешь об этом. Значит, твой новый любовник Герд Джемах?

— Он не любовник. Ни новый, ни старый. И пожалуйста, убери свои руки…

Джорджоль в возбуждении схватил ее пальцы и больно сжал их.

Он хрипло прошептал:

— Пожалуйста, дорогая Чейн, скажи, что это неправда, скажи, что ты любишь меня!

— Мне очень жаль, Джорджоль, но это правда. Я не люблю тебя. А теперь спокойной ночи. Я пошла спать.

Джорджоль рассмеялся неприятным смехом.

— Ты думаешь, что я так легко смирюсь с поражением? Ты плохо меня знаешь! Я пришел за тобой и заберу тебя. Очень скоро ты научишься любить меня. Я предупреждаю: не пытайся сопротивляться мне.

Чейн отпрянула назад, но пальцы Джорджоля стиснули ее руки, как стальные тиски.

Она набрала воздух, чтобы позвать на помощь, но Джорджоль одной рукой зажал ей рот, а другой сильно ударил под ребра.

Колени Чейн подогнулись.

Вспыхнули огни.

Чейн слышала какие-то звуки, сквозь туман в глазах видела движение.

Она стояла, с трудом держась за стену.

Джорджоль лежал, прижатый к балюстраде.

Нож висел у него на поясе, из кармана выглядывала рукоять пистолета, отливавшая слоновой костью.

Рука Джорджоля шевельнулась, затем выхватила пистолет.

Герд Джемах шагнул вперед.

Удар ногой — и пистолет со звоном отлетел в сторону.

Чейн наклонилась и подняла его.

В голове ее туман постепенно рассеивался.

Что мог слышать Герд Джемах?

Все трое стояли неподвижно.

Джорджоль бледный, возбужденный, Чейн вся напряженная, как струна.

Джорджоль повернулся к Чейн, и девушка увидела в этом незнакомо лице проступившие черты мальчика Муффина, которого она когда-то любила.

— Чейн, дорогая Чейн, ты пойдешь со мной?

— Нет, Джорджоль, конечно, нет. Это абсурд. Я не из ульдрасов. Я буду там несчастна.

Джорджоль издал звук, который, казалось, шел из сердца.

— Ты — как все остальные ауткеры.

— Надеюсь, нет. Я есть я.

Джорджоль выпрямился.

— Я заклинаю тебя жизнью брата твоего Келса, которому я ее подарил. Это долг крови, и он должен быть уплачен!

Герд Джемах издал странный звук, то ли смех, то ли кашель.

Наконец он заговорил:

— Хочешь, я скажу правду?

Джорджоль удивленно моргнул и склонил голову на бок.

— Какую правду?

— Тебе лучше извиниться перед леди Чейн, заверить ее, что ничего подобного больше не случится, и уйти отсюда.

Джорджоль твердо сказал:

— Долг существует, и я требую выплаты.

— Долга нет и никогда не было. Когда эрьин напал на Келса, ты вскочил на камень и смотрел, как зверь расправляется с ним, а как только ты заметил бегущую Чейн, ты хладнокровно выстрелил в эрьина, затем спрыгнул вниз и изобразил, что бы в самой гуще схватки. Ты даже вымазался в крови Келса. Ты не пытался спасти его. Ты даже позволил, чтобы эрьин искалечил его.

— Это ложь, — прошептал Джорджоль. — Тебя же не было там.

Голос Джемаха был холодным, как голос судьбы.

— Кургеш был там. Он все видел.

Джорджоль издал вопль отчаяния, звенящий вопль.

Он побежал по веранде, перескочил через балюстраду и исчез.

Чейн повернулась к Джемаху и спросила голосом, полным ужаса:

— Это правда?

— Правда.

— Это не может быть правдой, — прошептала Чейн. — Это слишком ужасно, чтобы быть правдой.