Серый рассвет

Жека замыкал наш небольшой отряд, который осторожно продвигался по мрачному коридору. Лестница, люк – я поднял голову, рассматривая потолок, покрытый плесенью. Откуда здесь капли воды, с поверхности или грунтовые воды просачивались через толстый слой железобетона? На стене множество отпечатков, точно кто-то опускал ладонь в краску и оставлял память о себе в виде отпечатка руки.

– Леха, двигай помидорами, – Жека положил руку на поручни.

Я понял, что остался один, все уже поднялись наверх.

В лицо пахнуло влажным осенним воздухом, листья почти облетели с деревьев, лежали под ногами бурым ковром, точно большие коричневые жуки. Ветер безжалостно обнажил черные, как уголь, ветви деревьев, растерзал в клочья и без того нищенские одеяния. Запах прелой листвы, аромат осени, который заставил меня улыбнуться. Я вспомнил время, когда были живы отец и мать, когда война еще не прокатилась по нашим жизням ядерным смерчем.

Оглядываясь по сторонам, мы тихо двигались вперед. Лес не казался враждебным, но был редким и хорошо просматривался, что было на руку существам, наблюдающими за нами.

Мы не разговаривали, стараясь не издавать лишних звуков. Наши шаги тонули во влажной листве, пока я не услышал хруст за спиной. Все резко остановились и осмотрелись.

Северцев жестом приказал рассредоточиться.

Жека одними губами прошептал, что здесь кто-то есть. В это время суток людей-мутантов бояться было нечего – они, как правило, спали, и лес был пастбищем для других существ.

Глухое рычание заставило меня покрыться потом. Я не видел монстра, но слышал его дыхание.

Звук предохранителя АК-115. Я посмотрел, как Ник обходит ближайший куст слева, Северцев, приложив палец к губам, присел, сжимая карабин «Сайга». Капитан тоже никого не видел, лишь чувствовал.

Оксана отступила назад и, споткнувшись о корень, торчащий из-под земли, упала назад, потеряв равновесие и подняв вверх грязную листву.

«Много шума, слишком много шума», – пронеслось в моей голове. Внутри что-то оборвалось, я ощутил, как страх начинает затягивать петлю на шее. Мелкая медленно поднялась и застыла на четвереньках, впившись взглядом в пистолет, который отлетел в сторону. Северцев, строго посмотрев на нее, показал, чтобы не сходила с места; Оксана, скорчив недовольную мину, пялилась на отброшенный ствол. У меня было впечатление, что у нее руки чешутся, чтобы поднять его.

Справа послышалось рычание, кусты вздрогнули, листья зашуршали своими мертвыми телами под лапами пса-мутанта. «Зубоскал», – пронеслось у меня в голове. Именно эти твари напали на нас, когда мы с Жекой, побросав оружие и припасы, бежали сквозь лес и колючки, подгоняемые страхом. Если бы не Фил, нас бы точно разорвали.

Мерзкая тварь метнулась к девочке.

– Мелкая!!! – крикнул Фил.

Ник выстрелил, прошивая очередью мохнатый живот мутанту. Оксанка упала лицом вниз, зарываясь в бурую листву. Пес перелетел через нее и бросился в сторону Ника.

Истекая кровью, пес продолжал скалиться и, когда Фил выстрелил ему в голову, упал как подкошенный, окрасив ковер из листьев красно-бурой кровью. Его голова дергалась, когтистые лапы плясали последний танец в агонии перед смертью. Ник, вытащив нож, загнал его по рукоятку, протыкая изуродованный мозг мутировавшего животного.

Когда все было кончено, я помог Оксане встать. Она подняла пистолет, злобно метнув колючий взгляд в мою сторону.

Северцев тихо приказал двигаться дальше. Хотелось сказать Жеке, что здесь есть еще одна тварь, что-то было в кустах, я чувствовал это.

– Там еще кто-то есть. – Я мотнул головой в сторону зарослей.

Жека, ничего не ответив, поднял дуло пистолета и пожал плечами.

Они шли за нами бесшумно, останавливаясь, когда замирали мы, слушая тишину. Не понимаю, почему их больше никто не чувствует! А этот запах гнилой плоти – от него меня начинало подташнивать.

– Жека, неужели вы их не слышите? – не выдержал я.

– Тихо, Север не любит разговоры в разведке.

– Они знают, что мы здесь, и добром это не кончится.

– Может, ты заткнешься, – прошипела, оборачиваясь, Мелкая.

Внезапно из кустов выпрыгнули четыре пса-мутанта, грязные, с вывороченными кусками плоти на облезлых спинах. Они скалились, рычали и были готовы броситься на нас. Мне показалось, что зубоскалы что-то задумали, если, конечно, эти твари способны шевелить мозгами. Медленно обходя нас, они пытались отрезать все пути к бегству. Татарин, передернув затвор, прицелился, и тут же две твари кинулись к ребятам – не кусали, а выбили из рук пистолеты, не давая дернуться с места. Каждая попытка была пресечена злобным лаем и агрессивным рычанием. Из пастей несло зловонием, а зубы, покрытые коричневыми пятнами, запросто могли загрызть, разорвать, сожрать.