Серый рассвет

– Не знаю, просто в моей любимой игре было обычно так. Да и вообще в фильмах, в ужастиках всегда нечисть к утру убирается – солнца они не любят.

Жека тихо рассмеялся:

– Ну ты даешь! Это же жизнь, а не компьютерная игра.

– Это жизнь? – Я взмахнул руками. – А разве знаем мы, что вообще было жизнью?

Мутанты на этот раз оставили нас в покое, и половину дня мы проспали на крыше, пока не начался дождь. Мутными каплями он стекал по нашим лицам, мы смотрели на небо и понимали, что это не простой дождь и что, скорее всего, нас ожидает если не смерть, то точно что-то страшное, вплоть до превращения в этих мерзких выродков.

– Я знаю, что после ядерного взрывая идет черный дождь… радиоактивный, – пробормотал я, чувствуя эти проклятые капли на своем лице: на щеках, на губах – словно слезы о разрушенном мире.

– Идем, надо спуститься вниз, – потянул меня Жека за рукав. – Знаешь, у военных, которые в химзащите, есть такие оранжевые коробочки. Там таблетки специальные, они – ну как бы это сказать… от облучения, от всякой заразы химической.

– А ты откуда такой умный появился?

– Я не умный, просто в армии служил, – рассмеялся Жека. – Идем.

– Смысл всего этого лечения? – Я зло посмотрел в сторону – на Жеку мне совершенно не хотелось злиться. – Вчера перед всей этой заварухой я стоял на крыше и смотрел на свои волосы, которые остались у меня в руке, а тошноту периодически чувствую до сих пор. Что это, как не признаки лучевой болезни?

– Погоди, – Жека все еще тащил меня вслед за собой, – я знаю, что говорю, потом спасибо скажешь.

– Тоже мне доктор нашелся, – процедил я сквозь зубы, но двинулся за ним – не хотелось мокнуть и зарабатывать себе еще дозу невидимой смерти.

Спустившись вниз, мы зашли в одну из пустующих квартир. Вокруг был беспорядок и сладковатый тошнотворный запах разлагающейся плоти.

– Как закончим, надо будет поскорее уйти отсюда, – сказал я, глядя на Жеку. – Уверен, что начнет темнеть – и твари вернутся доесть остатки трупов. А свежее мясо им понравится куда больше.

– Но куда идти?

– Не знаю, Жека. – Я вынул из рюкзака компас. – Мы с отцом шли на север, и до того, как превратился в монстра, он все твердил, что помощь будет именно там.

– Но как нам узнать, что это так? – Жека, казалось, не верил мне, и это злило, хотя я понимал его опасения и страхи, и поэтому сердиться было глупо.

– Понимаешь, другое направление мне неизвестно, а в стороне, куда показывает стрелка компаса, теплится надежда, что там есть нормальные, живые… люди.

В итоге Жека согласился, выбирать ему, впрочем, было не из чего, и мы отправились на север, по пути прихватив еще припасов, хотя мне казалось, что все это есть опасно и рано или поздно у нас начнутся последствия лучевой болезни.

Жека нашел ту самую оранжевую коробочку и скормил мне добрую часть разноцветных таблеток. Я все время дергал себя за волосы, но они, к счастью, не хотели больше выпадать. Тошнота прошла, и я с облегчением поверил, что не умру: может, все из-за нервного потрясения или там какого-нибудь отравления? В общем, чувствовал себя отлично. Мы по очереди слушали музыку и собирали по пути боеприпасы: патроны, пистолеты, гранат несколько нашли. Жека вытащил запальники и положил себе в карман, сказав, что так безопаснее будет. Нам встретилось несколько разрушенных городков, и самое странное – людей нигде не было. Во всяком случае, живых, а вот трупов было очень много.

У нас с Жекой создалась картина, что военные приехали уничтожать местное население. Зачем это было нужно, мы никак не могли понять, и только догадки будоражили фантазию. Возможно, таким образом хотели предотвратить заражение, убить мутантов и людей, которые смогут обратиться. Думаю, военные выполняли чей-то приказ и что-то вышло из-под контроля.

По ночам мы прятались в подвалах домов. Мутанты выходили на поверхность, когда начинало темнеть. Все шло словно по сюжету знакомой игры: ядерный взрыв, мутации от выброса какого-то вируса. У нас с Жекой, видимо, был иммунитет, поэтому мы и остались живы.

6 августа 2020 года

По дороге к военной базе – а шли мы именно туда – мы обзавелись картой, еще парочкой пистолетов и еще одним калашником, собрали патроны, гранаты – у мертвых можно все это забирать без их согласия, вот и приходилось обшаривать убитых военных. Теперь мы напоминали террористов-смертников, и наши рюкзаки стали неимоверно тяжелыми, однако бросать оружие мы не собирались – мы бы лучше избавились от лишней банки тушенки… Хотя, конечно, это я загнул… Ну мужики мы или нет, хоть нам и было тогда всего-то… мне – шестнадцать, а Жеке – девятнадцать. На машине мы бы добрались быстрее, но ничего в рабочем состоянии не попадалось на глаза, да и дороги были больше похожи на полосу препятствий: вздыбленный асфальт, куски арматуры, мусор и всякая всячина.

Неба так и не было видно: плотный слой то ли облаков, то ли пыли постоянно создавал ощущение пасмурной погоды. Когда мы оказались за городом, то смогли немного вздохнуть – здесь воздух был чище, однако к вечеру мы поняли, что здесь находимся в большой опасности, и не только от людей-мутантов.