Серый - цвет надежды

Быт? Пожалуйста, вот вам баня. Там нет горячей воды, но кто ж вам мешает после работы нагреть воды и принести в баню в бачке? Вот только бачок этот самый - один на пятьдесят человек, а заключенному по Правилам внутреннего распорядка положен всего один час личного времени в сутки. Баня открыта до семи вечера. Между шестью и семью - ужин, а до того - политчас, обязательный для всех. Каждый Божий день извольте слушать в течение часа, какими семимильными шагами мы идем к коммунизму, и попробуйте только не прийти на это слушание! Уж когда вы умудритесь после работы урвать для себя бачок, нагреть воды и помыться - ваше дело. Администрация на вашем мытье не настаивает, это не идеология. Старушки, по неспособности работать выделенные в отдельный отряд, не мылись месяцами: не было у них сил дотащить бачок до бани, даже вдвоем. Иногда (очень редко) им кто-нибудь притаскивал горячую воду из милосердия. Иногда они эту воду покупали за месячный паек чайной заварки. Но чаще попросту заживо гнили. Когда старушечий отряд проходил мимо - все зажимали носы.

Есть и прачечная - семь корыт на 800 человек. Стирайте, пожалуйста! В тот же единственный час личного времени. Да еще извольте успеть высушить. Сушилки не существует, есть несколько натянутых веревок. На место на веревке строгая очередь, всем не хватает. И, повесив свое барахлишко, не вздумайте от веревки отходить - украдут. Несмотря на все уважение к "политичке" - у Тани все-таки сперли форменное платье: только она его повесила, как вызвали ее зачем-то в оперчасть. Личное время ведь вовсе не означает, что тебя в этот час не имеют права побеспокоить! Вернулась - платья нет. Правда, администрация выдала другое, разумеется, за Танины же деньги. В снег и дождь нельзя стирать, потому что высушить не удастся. И вообще, лучше со стиркой поосторожнее: заключенной положено одно летнее платье, одно зимнее. Если летняя форма одежды - в зимнем ты быть не имеешь права, "нарушение". За это накажут. Сняв с себя и постирав единственное платье, ты, пока то не надето снова на тебе - вне закона. Ухитришься высушить, не попавшись начальству на глаза - твое счастье. Нет - надевай мокрое. Против этого администрация не возражает. Ну и так далее...

Таня попала в привилегированный отряд, закройный цех. Этим старались создать условия получше, потому что орудием производства были у них ножи. А ну как пырнет, доведенная до бешенства? И этот отряд предпочитали не доводить. Они считались богатыми, у них на 50 человек было целых два бачка. И Таня спала на койке одна. Кто ее знает, политичку, она грамотная, вдруг нажалуется в какие-нибудь инстанции?!

Чтобы новый срок ей не показался сахарным, с самого начала она, кроме "карантина", получила 45 суток официального ШИЗО. Дошло до того, что уголовницы рискнули пойти к начальнику лагеря за нее просить. Для этого нужна была большая смелость - самым тяжелым и самым наказуемым преступлением в лагере считалось обратиться к начальству с какой бы то ни было претензией. За это расправлялись еще более жестоко, чем даже за невыполнение нормы. У Тани с этими "жуткими преступницами" были хорошие отношения. Ее уважали, обращались к ней за справедливым решением конфликтных ситуаций. Кроме того, Таня была юридически грамотна, а более благодарной аудитории, чем в Ишимбае, быть не могло. Но самым ценным качеством Тани было уменье слушать и сочувствовать - и к ней шли со своими нехитрыми историями по-бабьи излить душу. По Таниной статистике, 97 процентов лагеря сидело за воровство. Многие начинали еще с детства и, пройдя лагерь для малолетних преступников, становились профессиональными воровками. Посади в такой лагерь нормального ребенка - и можно быть уверенным, что за пару лет он научится красть, виртуозно браниться, драться и лгать. А уж если есть в психике какой-то вывих - он только усугубится. Не на то существуют лагеря, чтобы формировать человеческую личность, а на то, чтоб эту личность уничтожить. Ничего, кроме психологии раба (со всем душистым букетом рабских качеств), в лагере терпимо быть не может. Попробуй защитить свое человеческое достоинство - и на тебя обрушится вся административно-карательная машина. Уж мы-то знали это по себе.