Серый - цвет надежды

И не обманет Зуйков, прекратятся на этом все мои ШИЗО, а остаток срока в ПКТ он сделает для меня «максимально благоприятным» — насколько это вообще возможно для таких мест. На этом, однако, все и кончилось. Параллельно со мной свои пять суток отсидела Галя (я об этом и не знала), но больше никого из зоны в ШИЗО не сажали, и лозунг мой — написанный заранее зеленкой — пролежал под нашими телогрейками до самого моего отъезда в Киев. Правда, мы как-то утром нашли телогрейки перевернутыми, и лозунг — тоже: видно, проверяли ночью. Что ж, пускай — донесут КГБ о боевой готовности. К весне 86-го нас начнут по-человечески кормить, а кагебешники — улещать и сулить освобождение безо всяких покаяний. Но, по странному совпадению, окончательно обезумевшая Эдита именно тогда не только присоединится к Владимировой, а и пойдет гораздо дальше нее — начнет пускать в ход руки! Что она норовит затеять драку — я узнаю, вернувшись из ПКТ — но еще ушам своим не поверю. А уже в мае на пани Ядвигу и меня откроют уголовное дело «за избиение заключенной Абрутене», даром что всем будет известно, что это — чистой воды провокация, и хоть следовало эту дуреху отлупить — я все же воздержалась, а про пани Ядвигу и вовсе смешно говорить — она была чуть не вдвое старше Эдиты и вчетверо слабее.

И закроют это дело так же легко, как открыли — шантаж уголовной статьей ни на кого не подействует, а затеяна эта вся история только ради последнего шанса: может, испугаются и напишут-таки покаяния? Не сработало так стоит ли стараться? Им не то что добавлять нам сроки — избавиться от нас надо будет, и поскорей! Потеряв надежду на террор — цыкнут на Эдиту и Владимирову, и те, как по волшебству, утихнут. А на следующий день меня заберут в Киев «освобождаться», и последние три месяца будут вымогать, и стращать, и шантажировать, но одновременно клясться мне, что в «Малой зоне никого уже не осталось», хотя это будет тогда еще враньем. Не добившись желанного покаяния, за два дня до встречи в Рейкьявике глав сверхдержав все же выпустят, по секретному указу за подписью Громыко. На руки мне этот указ не отдадут, но объяснят зато, почему секретный:

— Вы же о помиловании не просили, и официально Президиум Верховного Совета СССР не имеет права вас помиловать.

— Мне помилование не нужно, мне нужна реабилитация!

— Ну, Ирина Борисовна, не все сразу. Может быть, попозже. А вот держать вас здесь мы не имеем права, раз указ. Соберите вещи, мы отвезем вас домой.

Собираю, еще не соображая, врут или не врут?

И вот меня везут на черной «Волге»…

Эпилог

Сегодня, в сентябре 87-го года, в Малой зоне действительно никого не осталось. Она прекратила свое существование. Лагле живет в Эстонии, пани Лида — в Латвии, Наташа и Галя — в России, Рая и Оля — на Украине, Таня — в Америке. Но остались пока в ссылке Татьяна Михайловна Великанова и Елена Санникова, но остались сотни политзаключенных по другим лагерям, тюрьмам, ссылкам и психушкам. А зэков-рабов, арестованных по уголовным статьям, хоть и не всегда за действительные преступления — миллионы.

И умер в тюрьме, не дождавшись свободы, Анатолий Марченко, и каждый день кто-то умирает — и сегодня умрут, и завтра. А я живу, и это, наверное, несправедливо. Храню никому не нужную здесь зэковскую форму работы пани Лиды. Иногда прижимаюсь к этой лагерной, столько повидавшей шкуре щекой. Серый мой, серый цвет! Цвет надежды! Сколько еще стоять этим лагерям на моей земле? Как я смею заснуть сегодня, когда они все стоят?

Но это у нашей зоны была серая форма. У большинства зэков — черная. Им-то на что надеяться? Разве только — на нас с вами.

Краткий словарь советского жаргона

Зэк, зэковский — сокращенное название заключенного и соответствующее прилагательное.

Гебист, гебушник, кагебешник — букет обозначений штатного сотрудника КГБ.

«Столыпин», «столыпинский» вагон — несправедливо названный, но оставшийся в фольклоре вагон для перевозки арестантов.

Черный ворон — закрытая машина для перевозки заключенных.

Подогнать — нелегально передать.

Урки — бандиты, уголовники.

Промазали — промахнулись.

Вохры, вохровская — сокращенно: Вооруженная Охрана и соответствующее прилагательное.

Пришить дело — инкриминировать то, что есть, или сочинить то, чего нет.

Хрен — нецензурное, но, увы, распространенное слово. В данном случае означает отрицание.

Малолетка — лагерь для малолетних преступников. Другое значение малолетний преступник.

Трахнуться — войти в половое сношение.

«Мамки» — женщины, родившие в тюрьме или в лагере.

Баланда — похлебка, изготовляемая специально для заключенных. Описать трудно — надо попробовать.

Лепить — давать срок заключения.

Участковый — участковый милиционер.

Надыбал — нашел.

Четвертной — двадцать пять рублей.

Швейка — швейное производство в лагере.

Каптерка — закрытое на замок помещение для вещей, которые заключенным позволяется хранить.

Сопрут, спереть — украдут, украсть.

«На полусогнутых» — с максимально возможным подхалимажем.

«Наполнитель» — здесь — специально отобранные КГБ люди для заполнения свободных мест.