Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера

Урсула, дочь Евы и Гитлера, прибыла на эстансию Сан-Рамон в сентябре 1945 года. Шестилетняя девочка, которую все называли Уши, приплыла из Испании первым классом; Фегелейн, ее дядя, встретил ее на пристани в Буэнос-Айресе и отвез к родителям. Тот же самолет «Curtiss Condor», которым они пользовались прежде, приземлился на той же грунтовой летной полосе недалеко от ранчо. Само существование Уши тщательно скрывали от немецкого народа, как и отношения между ее родителями, хотя весь остальной мир узнал об отношениях Гитлера и Евы Браун еще 15 мая 1939 г. Журнал Time тогда в подробностях описал, как «за квартиру темноволосой пышной Евы Браун[545] 28 лет, как обычно, заплатил ее старый друг из Берлина… Своим друзьям Ева призналась, что ожидает предложения от своего друга [Адольфа Гитлера] в течение года». Этого не произошло. Гитлер полагал, что для сохранения своей власти над людьми он должен поддерживать в общественном сознании представление о себе как о человеке, полностью посвятившем себя Германии. Говорили, что ребенок родился в канун нового, 1938-го года в Сан-Ремо[546] в Италии. Родители Уши не видели ее с 11 апреля 1945 г. – это был последний день их тайной трехдневной поездки в Баварию,[547] куда они приехали специально для того, чтобы повидать дочь – возможно, в последний раз; в это время двойник Гитлера, Густав Вебер, должен был «замещать» фюрера. Маленькая белокурая девочка, чьим воспитанием занимались в основном дальние родственники матери Евы, провела много счастливых часов[548] в Берхтесгадене, играя с Гиттой, дочерью Герты Шнайдер, подруги детства Евы; девочку часто фотографировали и снимали на кинопленку. После войны ее выдавали то за сестру Гитты Шнайдер, то за дочку Германа Фегелейна и Гретель Браун-Фегелейн (хотя их собственная дочь, Ева, родилась уже после войны), но Уши не была ни той, ни другой. В 1945 году она, возможно, уже немного говорила по-испански; в 1943 году Борман снабдил Уши и ее «семью» (ее опекунов) испанскими документами, и по указанию Бормана они потратили большую часть 1944 года на изучение испанского языка.

Когда в сентябре 1945 г. Уши оказалась в Аргентине, Ева Браун была снова беременна[549] ребенком, которого они зачали в Мюнхене в мае 1945 г. – это была ее «последняя миссия для Гитлера». Пара по-прежнему была не жената и слухи о беременности Евы ходили среди персонала бункера. (На самом деле, это был ее третий ребенок; второй родился мертвым в 1943 году.[550] Роды принимал Август Шультен, гинеколог и главный врач больницы Линкс в Мюнхене; в том же году он погиб в автокатастрофе.) Теперь семья воссоединилась в Аргентине, и рядом с Евой был ее свояк Герман Фегелейн, который мог стать посажённым отцом и повести невесту к жениху на свадьбе. Частная церковь на ранчо Сан-Рамон подходила для свадьбы как нельзя лучше. (Утверждают, что двойники Гитлера и Евы Браун «поженились» в бункере 29 апреля 1945 г., через сутки после побега настоящей пары из Берлина. Кроме Бормана, живых свидетелей этой церемонии не осталось.)

В марте 1946 года работников эстансии Сан-Рамон созвали на собрание, где им объявили, что их гости трагически погибли в автокатастрофе неподалеку от поместья,[551] и запретили впредь обсуждать эту тему. След в Патагонии остывал; Гитлер и Ева Браун «умерли» не только в бункере, но теперь еще раз – в Аргентине. Если бы кому-нибудь и удалось проследить за четой Гитлер до Аргентины, здесь им удалось бы найти лишь несколько новых историй о трупах, обгоревших до неузнаваемости, на этот раз – в автомобильной аварии.