Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера

Среди подразделений Союзников, которым было приказано лишить нацистов шанса уничтожить их секреты, были и «Краснокожие» 30-го наступательного отряда коммандера Флеминга. Разведданные о том, где следует вести поиски, теперь потоком поступали из резидентуры УСС в Берне благодаря диалогу между Даллесом и Борманом. 4-я группа отряда под предводительством лейтенант-коммандера Патрика Дэлзел-Джоба получила приказ выступить в район между Бременом на реке Везер и Гамбургом на Эльбе. Их задачей было завладеть новейшими технологиями строительства подводных лодок.

Двигаясь в авангарде 21-й группы армий, бойцы 4-й группы 30-го отряда стали первым подразделением Союзников, вошедшим в порт Бремена. Примерно за сутки до подхода основных вооруженных сил и небольшого подразделения Королевской морской пехоты, которому удалось захватить 16 немецких подводных лодок, они приняли капитуляцию от мэра города. Южнее 55-я группа лейтенант-коммандера Джима Глэнвилля 14 апреля вышла к замку Тамбах в районе города Бад-Зульца в Тюрингии, где они обнаружили полный архив кригсмарине за период с 1850 по конец 1944 года, включая все судовые журналы подводных лодок и надводных кораблей. Для военно-морского командования Союзников эти архивы представляли неимоверную ценность, и для разведки оказались одним из наиболее важных трофеев за всю войну.[331] В это же время, после успешного обнаружения урановой руды в рамках операции «Алсос», 5-я группа лейтенанта Джеймса Лэмби занималась поисками подземных сборочных цехов ракет «Фау-2» в горах Гарц в районе Нордхаузена, получив от SHAEF распоряжение захватить документацию и специалистов, связанных с программой разработки баллистических ракет. Организация Monuments Men наступала на пятки полевым частям в стремлении спасти от уничтожения разбросанные по Германии крупные тайники с произведениями искусства,[332] включая замок Нойшванштайн в Баварии. И 4 мая 1945 г. он был спасен – вместе с шедеврами искусства из Франции, Нидерландов, Бельгии и Люксембурга.

В течение всего апреля 1945 года Борман, не останавливаясь ни перед чем, приводил в исполнение свои планы, связанные с операцией «Огненная Земля». Это было время «подчищать хвосты», и одним из самых важных таких «хвостов» оказался адмирал Вильгельм Канарис, который теперь содержался в заключении в концлагере Флоссенбюрг. Канарис знал слишком много – как об убежище в Аргентине, которое Борман приготовил для Гитлера, так и об основных перевалочных базах, расположенных на пути фюрера из Европы в Южную Америку. 5 апреля Эрнст Кальтенбруннер представил Гитлеру доказательства, изобличающие Канариса. Фюрер пришел в ярость[333] и подписал адмиралу смертный приговор. 9 апреля Канарис был повешен при унизительных обстоятельствах[334] (см. главу 19).

В обособленном подземном мирке «фюрербункера», прозванном работавшими здесь сотрудниками «бетонной субмариной»,[335] Гитлер жил, будто страдающий клаустрофобией капитан подлодки, легшей на дно, не ощущая ни времени, ни событий, происходящих во внешнем мире. Фюрер всегда был подвержен перепадам настроения, но с ухудшением обстановки на фронтах его приступы ярости все учащались; все чаще он осознавал, что отдаваемые им приказы – всего лишь самообман. На совещании в воскресенье 22 апреля, посвященном текущей военной обстановке, где присутствовал и Борман, у Гитлера случился приступ неконтролируемой ярости. В первый раз он заявил, что война проиграна, и несколько раз повторил, что собирается умереть в Берлине. Борман настаивал на том, что настало самое время для полета на юг, в Оберзальцберг, чтобы уладить личные дела фюрера перед побегом, запланированным в рамках операции «Огненная Земля». Однако Йозеф Геббельс убеждал Гитлера в противоположном: рейхсминистр пропаганды считал их общим долгом умереть в развалинах Берлина. Генерал Йодль, напротив, указал, что Германия, теоретически, все еще располагает армиями в непосредственной близости от столицы – остатками группы армий «Центр» фельдмаршала Фердинанда Шёрнера и 12-й армией генерала Вальтера Венка. Фюрер не решался предпринимать конкретные военные шаги, но повторял, что намерен оставаться в Берлине до конца.