Сержант без промаха

- На, пей чай. Легче будет переносить вонь фашист скую. - Сказал Хохлов, наливая для Федора чай в флягу. - Поддал же немец жару! Видать, ни единой живой души в лесу не оставил. Хорошо, что мы у него под самым носом... Как думаешь, вот-вот припрет, наверно? Тогда, братец, считай, что это у нас последнее чае питие. А? Эх, докторшу "Катюшу" бы позвать... Она, милая, быстро бы их успокоила.

- Ы-га, - согласился Федор, отпивая чай маленькими глотками. Каждый глоток горячего чая, очищая рот,

глотку и желудок, помогал дышать легче и свободнее. "Как додумался Хохлов вскипятить чай? Неужели он так спокоен?" - подумал Федор и внимательно посмотрел на друга. Красные глаза, бледно-серое лицо ни о чем не говорили. Так оно и должно быть. Но вот у него трясутся руки. Да, он волнуется. Да какие тут нервы надо иметь, чтоб не волноваться?

Несколько позже, когда по одной и той же ложбинке два дня подряд пытались продвинуться в город, Федор видел, как Хохлов после очередной неудачи выносил раненого. Он тому читал стихи:

Я к себе домой вернусь. Посажу цветок в саду. - Он цветок из всех чудес Мне милей, - тебе скажу.

В те дни склоны холмов Ржева стояли, ощетинившись бойницами пулеметных амбразур. И, казалось, что, чем больше людей шло по той ложбине, тем быстрее их убывало. Вступающие в бой не всегда шли уверенно.

Раз Хохлов участвовал в расстреле человека, поднявшего панику.

- Федя, знаешь, я раньше ненавидел таких. Ты идешь в атаку, а он, гад такой, назад тянет. Но как он кричал! Просил перед смертью: "Не изменник я! Сообщите домой, что в бою погиб!" А знаешь, что говорил Ленин о трусах?

- Хохлов, стараясь успокоиться, вытащил из кармана свой красный блокнот и быстро нашел нужную страницу.

- Ага, вот она: "Расстрел - вот законная участь труса на войне". Но нельзя же так пачками...

Хохлов виновато улыбнулся:

- Извини меня, Федя. Я чую, скоро мне конец. Так я долго не протяну. Не трус я, Федя, сам знаешь. Но сей час ни за что не пойду расстреливать осужденных три буналом...

...Кто-то дергает Федора за рукав. Он не знает, сколько времени спали, до него сразу дошла команда:

- Подъем!

Пока бойцы ели, лейтенант Ситников читал сообщение Совинформбюро. Из сообщения выходило, что у Сталинграда и на Кавказе наши еще не остановили наступление фашистских армий.

- Товарищи бойцы, мы тоже стоим на Волге, мы здесь сражаемся за Сталинград! - Командир, отложив газету, сказал громко. - Наши успехи помощь Югу, Сталин граду. За Сталинград! За победу на всех фронтах!

"Вишь, какой оборот. Мы говорим, тяжело здесь! Там, выходит, еще тяжелее", - подумал Федор, когда выходили из подвала.

На улице все грохотало, гремело. Здесь, в городе, все иначе. Не знаешь, откуда будет бить фашист. Бьет из окон, проемов дверей, с чердака, со всех щелей. На балконе - пулемет, в подвалах - орудия и минометы. Куда ни кинься - везде мины. Потому-то сегодня идут в соседний дом через туннель канализации.

- На третий этаж! Третий надо брать! - Ситников, стоя на площадке лестницы, кричал резко и зло.

- Быстрее! Быстрее, говорю!

Ведя огонь из автоматов, стали подниматься по лестнице. Но взорвались две-три гранаты, брошенные сверху, и бойцы откатились назад. "Стой! Вперед!" - Ситников сам побежал наверх и кинул две гранаты одну за другой. Бойцы Пошли за ним. Затрещала пулеметная очередь, и бойцы снова отпрянули назад.

- Вперед! Вперед! - Ситников снова кинул гранату. Бойцы снова побежали наверх. Где-то совсем близко по слышался взрыв. Тут же, на верхней площадке лестницы, путь преградили фашисты, и началась жесткая рубка из автоматов. Наши, поднявшись еще выше, закидали коридор гранатами и, не прекращая огня, устремились в комнаты. Федор очутился в первой слева комнате, где сквозь дым ничего не было видно. Вдруг на подоконнике появилась чья-то тень. Удержавшись от выстрела, Федор понял, что это свой, поднимается на веревках. Подскочив к нему, втянул его в комнату.

- Откуда ты?

- Как откуда? Снизу.

- Этих ты укокошил?

- Я. Подожди-ка. - Боец побежал в угол. Ложей автомата ударил в штукатурку, где проходила отопи тельная труба и в образовавшуюся дыру дал короткую очередь. Затем достал из кармана "лимонку", быстро вставил запал, да сунул в дыру. Боец и Федор побежа ли к двери. Из комнаты, где взорвалась "лимонка", ни кто не выскочил. Палили из других комнат.