Сержант Десанта

Дикий кривил душой. Не было таких расходников в арсенале. Регенераторы кислорода были, боеприпасы были, сменные комплекты батарей были… Но вот расходных картриджей с водой и питательными смесями — не было.

Подав знак своим бойцам. Дикий отошел назад. Его позвали к вновь очнувшемуся лейтенанту-безопаснику. Несколько часов назад, вытащив тяжело раненного бойца почти из-под ног наступающих абордажников противника, сержант и не думал, что тем самым изменил свою жизнь. Он просто делал свою работу. Каково же было его удивление, когда из-под снятого шлема показалось перекосившееся, но все же вполне узнаваемое лицо главного безопасника…

Лейтенанту досталось очень сильно. Игольники штурмовиков превратили его спину и заднюю часть бронескафа практически в решето, нанеся множество ран и выведя из строя большинство систем. Кое-как функционировал только автодоктор, усиленно расходовавший препараты и регулярно требовавший замены истощенных сменных картриджей. «Не жилец», решил тогда Дикий, отправляя раненного внутрь отсека. На его взгляд, тут мог помочь только регенератор… который находился в медблоке и до которого уже невозможно было добраться. Но вот поди ж ты… лейтенант отчаянно цеплялся за жизнь, и все это время пытался поговорить с Диким, то приходя в себя и требуя его вызвать, то снова впадая в забытье.

На этот раз Дикий успел. Лейтенант еще не успел потерять сознание и смотрел сквозь лицо сержанта мутными от боли и обилия лекарств глазами. Хватая губами воздух, он все пытался что-то сказать. Наклонившись ближе и активировав запись, Дикий прислушался, с трудом разобрав бормотание.

— Держаться… держись… держись! — шептал лейтенант, пуская пузыри.

Препараты аптечки подстегивали организм, ускоряя обменные процессы и способствуя быстрому заживлению небольших ран. Они могли поддержать едва теплящуюся жизнь, но не могли волшебным образом исцелить тяжело раненного человека.

242

Полчаса потребовалось коммандеру Димму, чтобы добраться до поврежденного носителя. Целых полчаса из отведенного ему бароном часа времени!

Едва дождавшись окончания процедуры шлюзования и транспортировки своего скоростного шаттла к месту стоянки, коммандер бегом направился к солдатам. Ни один внутренний кар не функционировал, поэтому коммандер мчался по коридорам и переходам, обливаясь потом и ругаясь сквозь зубы. Отвык он от активного движения, отвык…

Судя по метке маршрутизатора, до цепи оставалось совсем немного. Картинка подрагивала, а место положения самого Димма определялось с большим трудом. Внутрикорабельная сеть толком не работала, а связь через ретрансляторы была крайне слабой и неустойчивой. В очередной раз проскочив нужный поворот, коммандер. снова вынужденный остановиться и развернуться, выругался. В помещение, где должен был находиться командир абордажников. он ворвался в крайне отвратительном настроении.

— Что здесь происходит? Почему до сих пор задача не выполнена? — сходу закричал он, — Кто командир? Человек со знаками различия младшего лейтенанта, привалившийся плечом к переборке, качнулся ему навстречу.

— Лейтенант Моди. Я командую. — кратко сказал он. — А вы кто. господин коммандер?

— Я коммандер Михал Димм! — взбесился коммандер. — Беру командование на себя! Доложите обстановку! Дайте мне полный расклад!

Долгую минуту лейтенант запрашивал полномочия коммандера. Пропускная способность сети ретрансляторов была крайне мала… Наконец, получив ответ, он вяло отдал воинское приветствие.

— Господин коммандер. давим на противника, пытаемся выбить от входа в реакторный. Они заняли оборону в самом неудобном для нас месте, тяжело что-то сделать, — устало начал доклад лейтенант.

— Почему до сих пор не раздавили? — оборвал его доклад коммандер. — Сколько у вас человек?

— Моих сто двадцать. — вяло ответил лейтенант.

— Как это понять? — разъярился Димм, — Каких сто двадцать? Мне докладывают, что здесь больше тысячи активных единиц!

— Господин коммандер! — стал закипать уставший лейтенант, — В штурме носителя принимают участие абордажные подразделения стрех кораблей. Моих людей, которые непосредственно в моем подчинении, осталось всего сто двадцать. Остальные мне не подчиняются! Я не знаю, про какую тысячу вы говорите!

— Где остальные командиры? Почему я их здесь не вижу?

— Там они. — махнул рукой лейтенант, — На позициях.

— Так вызовите их сюда! — пуще прежнего рассвирепел Димм. — Немедленно!

— Боюсь, господин коммандер. Спящие их не отпустят, — усмехнулся лейтенант, — Или те. хшар их знает, к кому они попали.

— Что? — опешил коммандер. — Не понял!

— Убиты они. — пояснил лейтенант, — Во время тех нескольких штурмов, которые мы уже провели. Коммандер Димм застыл в ступоре, переваривая информацию.

— Все так плохо? — наконец спросил он.

— Даже еще хуже. Очень большие потери. — подтвердил лейтенант, — Идти можем только тут. Боковые выходы заблокированы, не открыть. Прорезать створки никак не можем, здесь что-то вроде бронекапсулы. Так что приходится штурмовать в лоб…