Сержантиха

– Понял вас, – я изобразил понимающую улыбку. Эх, Лёлька бы по достоинству оценила моё искусство владения собой. – Если вы болеете, то делаете вид, что не болеете, когда тем не менее болеете. А это чисто субъективный фактор, когда вы пытаетесь оценивать степень своего заболевания на основании данных, полученных внутренними интерцепторами. Здесь играют роль следующие факторы, как-то: интоксикация организма спиртосодержащими смесями, никотином и его аналогами, психотропными препаратами, опиатами и их производными, также анальгетиками и морфинами. Нельзя сбрасывать со счетов и чрезмерное занятие любовью. Тем более после пятидесяти лет подобные нагрузки вызывают деструкцию сердечной мышцы и, как показывает статистика, чаще всего инфаркт миокарда у мужчины случается после соития с более молодой партнёршой. Исходя из вышеперечисленного, мы сможем сделать научно обоснованный вывод, что проявление ассоциативных рядов связано только с личными проблемами реципиента. И здесь весьма сложно провести грань между признаками адекватности или их полного отсутствия. Кстати, эту тему не так давно и весьма подробно осветил профессор психологии Оксфордского университета профессор Медсон. В частности, хотя это и не подтверждено практически, наши ассоциативные ряды есть ни что иное, как…

Я минут пять нес подобную чепуху. Цитировал научных светил, которых и в природе не было. Приводил статистические выкладки только что придуманных исследователей. Мои преподаватели из спецшколы НКВД были бы мной очень довольны. В этом словесном поносе и потоке сознания главное – сохранять абсолютную уверенность, что этот бред – истина в последней инстанции. Ну и, естественно, интонации должны быть тёплыми, а речь – проникновенной и убедительной. Я закончил говорить, а светила от медицины ещё минуты три стояли с открытыми ртами и переваривали содержимое. За что я люблю наших интеллигентов? А за то, что при использовании простых приёмов суггестии у них очень легко сформировать нужный образ. При помощи подобной технологии весьма легко сделать чёрное белым и наоборот. Особенно этот приём действует на либералов и гламурных тусовщиков. Здесь действует принцип – ври больше. Ври чаще, за своего сойдешь.

– Поразительно! Вы так прекрасно разбираетесь в проблемах современной симптоматики! Коллеги, вы не помните, зачем мы собрались? – наморщил лоб Сергей Сергеевич. – Павел Иванович, по-моему вы хотели нам сообщить…

– Ну, как же, я помню, – вмешался я решительно. – Вы сказали, что я здоров и меня пора выписывать из больницы.

– Да? – врач наморщил лоб, – Не помню. Но мы же хотели провести тщательные исследования…

– Вы меня выписывайте, а три раза в неделю к вам буду приходить и изображать собачку Павлова. Только чур – не надо вивисекции. Да и патологоанатом придёт всё равно к выводу, что пациент до начала обследований был совершенно здоровым, – предложил я эскулапам вариант.

Те согласились, пообещали чрезмерных увечий организму не наносить и до явной инвалидности не доводить. Клятвенно заверили, что после всех исследований я смогу при желании на костылях самостоятельно добираться от кровати до туалета и даже вернуться обратно, если по дороге не упаду. Здесь уж, как повезёт. Хотя, всё-таки, лучше использовать памперсы.

Внутренняя боль не проходила. Наоборот. Она только усиливалась. Я чувствовал себя настоящим предателем, который несколько дней назад бросил своих боевых товарищей. Получается, я сбежал с поля боя. Струсил. Ведь у них не было запасного варианта, ещё одного тела, как у меня. Лёлька, Саныч, Витюха, Колян… А сколько их, безвестных, полегло в землю? Как же мне жить с таким тяжелым грузом на душе? Мало того, что мы, потомки, фактически предали их. Продали страну, позволили растащить по кускам дегенератам и негодяем. Купились, словно последние припортовые дешёвки, на примитивные рекламки о сытой жизни при гайдаровско-ельцинском капитализме с оскалом чубайса. Только сейчас я остро осознал, что мы, потомки, не стоим и ломаного гроша на фоне этих героев. Мало того, позволяем выродкам глумиться над их памятью. Я не знал, что мне делать и как жить дальше. Будущее потеряло для меня всякий смысл. Я, как и обещал, сходил к медикам. Равнодушно позволял им мять моё тело, брать анализы. Эх, милая Лёлечка, как же мне тебя не хватает! Я отдал бы всё на свете, лишь бы быть с тобой.