Сержанту никто не звонит

— Ганзик-то? Ганзель Южетич, сто восьмая ударная бригада. Та еще сволочь, — капитан вдруг насторожился. Даже пьяный. — А чего это ты про него спрашиваешь?

— Я его видел недавно. Его и… друга своего. Бывшего друга…

— Эй, сапер, отзови собаку!

— Варвар, нельзя! К ноге, быстро!

Матвей опустил винтовку. Вскинул руку к каске…

— Вольно, ефрейтор, — сказал Ганзик. Погоны на нем теперь были полковничьи. Бывший майор стоял, прислонившись к драконьему крылу.

Картина тут была живописная. Матвей часто видел подобное в медсанбате, но чтобы на природе… под крылом дракона. Словно прячутся, подумал он.

На земле стояла портативная станция переливания крови, за которой следил медик. В прозрачных цилиндрах работали поршни. На земле, на серой шинели лежал щуплый паренек. Щеки впалые. Молодой, похоже, только что с призывного пункта.

От предплечья паренька тянулась прозрачная жила в станцию.

С другой стороны сидел здоровый взрослый парень. К его предплечью шла жила из станции. Лицо парня было смутно знакомым… если мысленно убрать щеки, изменить выражение лица… Крашенич! Но, черт возьми, он же совершенно целёхонек и с виду чувствует себя прекрасно.

— Что это? — не выдержал Матвей.

— Помощь раненому товарищу, — сказал Ганзик. Внимательно посмотрел на Матвея, но, к счастью, не узнал. — Идите, ефрейтор, без вас дел много.

«Это кто из них раненый?», подумал Матвей.

Щуплый паренек-донор вдруг закатил глаза и вырубился. Варвар зарычал.

Бывший старший токарь выдернул иглу из вены, встал. Матвей поразился, насколько Гнат поздоровел. Налитый силой, широкоплечий, руки бугрятся мышцами. На груди — целый иконостас. Медали, даже один орден. Матвей мысленно присвистнул. Силен, брат. А потом взглянул в лицо бывшего токаря…

Лицо у Гната было чужое. Сытое.

Румянец во всю щеку.

— Повторяю, ефрейтор. Можете идти! — сказал Ганзик резко.

— Есть! Варвар, ты куда?

Варвар подбежал, обнюхал Крашенича. Тот окинул его равнодушным взглядом.

Пес поднял голову и завыл.

— Ганзик когда-то был моим другом, — сказал капитан. — Мы занимались с ним одним и тем же… Как снизить потери. Как выкарабкаться из пропасти, в которой сидим. Только пошли разными путями. Друг, которого ты встретил, — больше не человек. Он вроде наших трупаков с чипом в башке. Только чип получше, а так — один в один. Машина. Повезло тебе все-таки, Матвей. Если бы не твой друг, быть тебе «упырем». Нет уж, — капитан поиграл желваками. — Такой ценой «уменьшать» потери я не согласен.

* * *

…Белая надпись на левой, опаленной пламенем щеке.

Матвей вздрогнул. В первый момент показалось, что там написано «Разоритель Фэкс»… но нет. Дракон назывался «Укрепитель Алекс». Буквы едва видны из-за копоти. Морда щербатая от многочисленных попаданий. Мелкие оспины — пулеметы, крупные — авиационные пушки. Броневые листы сдвинуты, свисают белесые сопли герметика…

Кабина пилота разорвана. На металле остались следы громадных когтей. Ближний бой? Похоже на то.

Внутри дракона кто-то шумно вздохнул.

Матвей присел, заглянул под крыло. Пусто. Куда экипаж-то делся? Варвар, к ноге! Сидеть. Черт, а эта темная лужа — не солярка ли? А то еще рванет…

Матвей попятился. Вместе с ним, глухо ворча, попятился Варвар…

Кргхххх!

Дракон открыл левый — уцелевший — глаз. Цвета белого металла. Посмотрел на Матвея. Зрачок телескопически подстроился. Дракон увидел.

— Чего надо? — грубо спросил Матвей. Варвар залаял.

Внутри дракона что-то зажужжало. Потом раздался хлопок…

* * *

Матвей снова сидел на спине дракона. Он прекрасно понимал, что это сон, но — проснуться не мог.

Вновь, как и в прошлый раз, под ними было серое поле. Марширующие колонны. Грохот сапогов.

Дракон повернул голову. Глаза цвета белого металла посмотрели на Матвея.

— Я знаю… тебя, — сказал Укрепитель Алекс. Звук шел гулкий и глухой, словно кто-то басом говорит через огромную трубу. Дракон взмахнул крыльями, набирая высоту.

Матвей вцепился в луку седла.

— Пошел ты, — сказал Матвей. — Не я настраивал тебя, тварь!

— У тебя счастливая рука, Кривин Матвей, — сказал дракон металлическим басом. — Многие из нас помнят это. Ты подарил нам жизнь.

— А больше я вам ничего не подарил?

Укрепитель заложил вираж, у Матвея замерло сердце. Когда дракон перешел на планирование, Кривин с облегчением выдохнул.

— Мы созданы для смерти, а не для жизни, — сказал дракон. — В этом огромная ошибка людей. Мы можем только уничтожать. Война — наша жизнь. И мы будем длить её столько, сколько потребуется.

Матвея пробрала дрожь. Он прекрасно понимал, что это сон, но все было слишком реальным.

— Почему ты мне это говоришь? Разве это не тайна?

— Чего ты хочешь от сумасшедшего дракона из штраф-драка? — Матвею почудилась ирония в металлическом голове Укрепителя.

— Но что я могу…

— Потому что это и твоя ошибка, — сказал дракон. — Твоя рука создала в нас жизнь. Мы уже не машины. И не говори мне, что ты этого не хотел. Я не поверю. Ты ушел и спрятался, Создатель Мат. Но тебе пора вернуться.

Создатель? А как же…

— Разоритель Фэкс? Ты знаешь его?

— Нет, — сказал дракон.

Но почему-то Матвею показалось, что Укрепитель Алекс лжет.

* * *