Съешь блинок, касатик

Тётя Зоя
ни с кем не спорит,
она сидит на завалинке —
латает зачем то валенки,
но от латок её нет прока —
от первого снегу потёкла
её прошлогодняя латка.
Ну и ладно.

А на улице вечер,

и полон скворечник
скворцами —
там деточки с мамой.
И лето!

Жаль, Зоя, ты не раздета.

Забрось свои валенки за забор;
может, припрётся Егор
на дармовщину,
спрячет свою личину,
дитя «надует»..

«А надо оно нам?» – задует

тётя Зоя свечку,
проверит свои колечки.
И спать в одиночку завалится:
«Пущай хоть хата развалится!» —
ей Егора чужого не надо
(ему его жинка рада).
* * *
Мы тоже слезем с завалинки,
подберём тёти Зоины валенки
и пойдём по взрослому целоваться..
Не век же нам женихаться?

О том, как бабам дети надоели

Дети бабам надоели:
пить хотели, спать, поели
и давай орать опять
(вот такие, епель мать)!

«Что же делать, как же быть,

как о детях нам забыть?» —
и придумали чудилку —
саму страшную страшилку:
не рожать детей и вовсе,
а родив, так сразу бросить!

И пошло поехало:

сто грехов нагрехали
и ещё на миллион —
пили жрали самогон.

Но недолго такое было:

Клавка с дедом согрешила..
родила – не отдаёт!

Собрались бабы на сход:

«Что делать с Клавкой,
ножом её или булавкой?»
Решили просто забить топором.

А Клавка прёт напролом..

забралась на сцену
и орёт: «Вы смену
откудова брать себе будете?
Сдохнете все или скурвитесь!»

Говорила Клавка час,

а может, два. И сглаз
уходил потихоньку.
Трезвели бабы, легонько
дитеньку того шлёпая.

И нравилось им! Хлопали

глазищами непоннятными:
«Что за порча такая отвратная
на наши головы навалилась?» —
бабы очухались и влюбились
в распоследнего старика!

Он еле живой. А Я

к своему мужику поеду уж скоро:
«Ну здравствуй,
распоследний на всей планетище Вова!»

Коты, бабы, мужики