Сёши (СИ)

   Как раз на случай детских капризов невестка мне поведала пару народных хитростей. Испробую их на Хатаке. А если не помогут, сусак ему заварю.

   После умывания и завтрака приступил к операции "Пи-пи". Думал столкнусь с ожесточённым сопротивлением, но с племянником было куда больше возни. Стоило немного пожурчать у Какаши над ухом, переливая воду из одной посудины в другую, и всё прошло как по маслу. Тренированный организм, фигли.

   В отрубе Хатаке провалялся три дня. Я не беспокоился - видел, что парень с каждым днём набирается сил, и глубокое беспамятство потихоньку переходит в обычный сон. Бледная кожа немного порозовела, он начал понемногу ворочаться, да и ночами больше не мёрз.

   Я спокойно перестирал наши шмотки, отмылся сам, оттёр пот и грязищу с шиноби.

   Конечно, уход за больным не зашибись какое развлечение (кормить, мыть, растирать), но "доктор" и сам находился не в лучшей форме. Мне тоже требовалось время, чтобы уладить внутренний раздрай, отвлечься от переживаний и овладеть новым телом. Например, приноровиться к тому, что рост теперь не метр семьдесят семь, а максимум метр. Про вес и говорить смешно - ветром сносит. Вот сила и выносливость стали что надо! Сам себе завидую. В прошлой-то жизни я особыми достижениями не блистал - сердчишко было слабое, надорваться раз плюнуть.

   Кроме освоения тела, упорядочивал доставшиеся воспоминания близнецов. Однажды наупорядочивался до такой степени, что прошлая жизнь стала казаться иллюзией, а существование в подземелье жутковатой реальностью. Когда поймал себя на том, что сижу и с тупым видом разглядываю собственные пальцы, понял - пора закругляться.

   Зато, погружаясь в чужую память, я немного улучшил знание языка. Думаю, если буду активно общаться, то смогу пристойно говорить уже через пару-тройку месяцев.

   Хатаке Какаши и странный ребёнок

   Слабость. Прозрачная граница между водой и воздухом. Раз за разом всплываю к ней, но не могу вынырнуть и снова опускаюсь вниз. Воды слабости. Почему моё сознание выбрало такой образ? Не знаю... Помню только, что нужно открыть глаза. Прийти в себя.

   Кажется, я истратил все силы. Такая глупость. Обычная ошибка расчета, но в бою почти верная смерть. Нужно всплыть вверх и открыть глаза...

   Получилось?

   Сверху расплывались пятна жёлтого света. Лампы?.. Я поморгал, прогоняя тягучую муть. Нет, не лампы. К низкому потолку кто-то подвесил стеклянные флаконы, наполненные светлячками. Неровные стены покрывала тёмная потрескавшаяся кора... Ветки? Скорее корни. Справа занавес из травы.

   Не знаю этого места. Никогда не видел.

   Глаз легко приноровился к тусклому освещению. Повезло. При истощении не редкость длительные нарушения зрения или слуха. Странно, что мне не больно. Ничего не беспокоит и даже шаринган не ноет. Только слабость. Ожидаемая, в общем. Я поднял руку и почти сразу уронил. Тяжело. Зато нет жжения и спазмов в переплетении потоков чакры.

   Кажется, меня лечили. Кто-то из команды нашёл?.. И сколько я провалялся? Судя по затёкшему телу, не меньше двух суток. В любом случае, очнуться без боли и не в плену - очень и очень неплохо.

   Маски нет. Из одежды хитай и рубаха. Мои штаны, сумки и кобура болтаются на вбитом в корень кунае. Жилет под головой. Лежу на охапке сена и чёрном плаще, ещё один такой же наброшен сверху. Во рту привкус ягод.

   Кто же заботился обо мне?

   Слух и нюх, наконец, догнали зрение, теперь я различал звуки ночного леса, потрескивание огня и тихое насвистывание. Поблизости один человек. И он жарит рыбу. Его запах мне незнаком, к тому же он перебивается сильным рыбным духом.

   Лёгкий топоток, и под занавеску поднырнул совсем маленький ребёнок с бамбуковым стаканом в руках.

   М-да... Пожалуй, такое я видел только в войну - красная рубашка, серые хабаки и шлёпки, коряво скроенные из подошвы от форменных ботинок. Малыш явно ограбил какого-то незадачливого шиноби Ива. Заметив мой открытый глаз, ребёнок замер. Чувства на маленьком личике быстро перетекали одно в другое: удивление, оторопь, радость, неуверенность, снова радость... и наконец:

   - Йо!

   Выдав фамильярное приветствие, мальчик расплылся в счастливой улыбке и удрал.

   Не понял... Это гендзютсу что ли?

   Через минуту малыш вернулся, нагруженный грубыми бамбуковыми плошками. По-детски бесцеремонно, не спрашивая позволения, помог мне улечься повыше и принялся раскладывать принесённую еду: печёный корень лотоса, кусияки из рыбы, тутовые ягоды.

   Да, действительно неплохая иллюзия. Вот только руки, приподнявшие меня, были слишком сильными для ребёнка.

   Печать Тигра. Кай!

   Ох, дерьмо!.. Чуть не отрубился снова.

   Нельзя трогать чакру. Особенно в голове. Болван!..

   - Эй-эй!

   Сверху из наплывающего тумана вынырнуло обеспокоенное лицо - мелкому паразиту явно было плевать на попытки его развеять. Успокаивающе пригладив мне волосы, глумливая иллюзия закопалась в угол, но скоро вернулась, таща за собой... рюкзак!

   Малыш приволок до боли знакомый мешок и выудил оттуда полевую аптечку.

   Интересно, какого чёрта тут вообще происходит?