Сесиль

XX ГВАДЕЛУПСКИЙ ДЯДЮШКА

Сесиль получила это письмо через четыре дня после того, как оно было написано, и спустя два дня, как Анри потерял из виду берега Франции и Англии.

Легко понять то двойственное впечатление, какое произвело это письмо на бедную девочку. Паломничество Анри в коттедж и на могилу напомнило ей все радости и горести прошлого. Отъезд Анри, отъезд, который молодой человек оттягивал как мог, описывая в последний раз связанные с ним тревоги, напомнил Сесиль ее собственные опасения и надежды на будущее.

В этот час Анри плыл где-то между небом и морем. Закончив читать письмо, Сесиль упала на колени и долго молилась за Анри Богу.

Потом она задумалась обо всем, что было в письме: о славном семействе Дювалей, к которым Анри обратился за поддержкой, не ведая, что женщина, в любви к которой он им признался, должна была стать женой Эдуарда, а Эдуард, затаив в своем сердце другую любовь, хранил верность обязательству, взятому родителями, и выполнил бы его даже ценою собственного счастья, как и положено любому негоцианту, почитающему своим долгом держать данное слово.

В порыве чувств Сесиль подбежала к столу и написала г-же Дюваль длинное письмо, открыв в нем свое сердце и называя ее матерью. Прекрасная душа Сесиль всегда с готовностью откликалась на все благородное и возвышенное!

Затем она вернулась к свадебному платью — великому увлечению, самозабвенной работе, единственной своей радости.

Маркиза по-прежнему жила привычной жизнью, проводя утро в постели, читая романы или заставляя читать их себе. Сесиль видела ее лишь за столом. Двух женщин разделяла целая пропасть: одной руководило духовное восприятие мира, другой — чувственное. Одна на все откликалась сердцем, другая — рассудком.

Что же до мадемуазель Аспасии, то Сесиль испытывала тайную неприязнь к горничной и, чтобы не обращаться к ней ни с какими просьбами, которые, впрочем, та, возможно, и отказалась бы выполнить, договорилась с милой женщиной, г-жой Дюбуа, жившей в мансарде того же дома. Женщина эта спускалась по утрам и помогала немного бедной девочке по хозяйству.

Как мы уже говорили, маркиза сохранила кое-какие связи со своими бывшими подругами. Время от времени они навещали маркизу в ее скромном жилище и приглашали в свою очередь побывать у них или предлагали воспользоваться их экипажами; однако и в бедности маркиза сохранила былую гордость. Впрочем, малоподвижность, к которой она привыкла за тридцать лет, сделала ее тучной. Она сильно располнела, и всякое передвижение утомляло ее.

Так что большую часть времени маркиза проводила у себя в комнате, а Сесиль — у себя.

Целыми днями бедная девочка мысленно или по карте следила за отважным кораблем, плывущим к берегам другой части света. Сесиль прекрасно понимала, что пройдет, по меньшей мере, три месяца, прежде чем она получит весточку от Анри. Она ничего и не ждала, однако это не мешало ей вздрагивать каждый раз, когда слышался звонок в дверь. Иголка начинала дрожать в ее руке, затем появлялся человек, звонивший в дверь, и, так как человек этот не имел к Анри никакого отношения, Сесиль со вздохом вновь принималась за работу.

Работа ее являлась чудом терпения, безукоризненного исполнения и вкуса; то была не простая вышивка, а рельефный рисунок. Все цветы, хотя и бледные, подобно тем, из которых делают венец для новобрачных или для девственниц, препровождаемых к могиле, казались живыми и одухотворенными. Каждый цветок был связан для Сесиль с тем или иным воспоминанием детства, и, вышивая его, она говорила с ним о минувших днях, прожитых этим эфемерным созданием под лучами эфемерного лондонского солнца.

Однажды утром Сесиль, как всегда, работала. В дверь позвонили, но на этот раз она вздрогнула сильнее обычного, узнав по манере звонить почтальона. Сесиль побежала открывать дверь; да, это был почтальон: он протягивал ей письмо. Сесиль вскрикнула от радости. Адрес был написан рукой Анри. Она взглянула на штемпель: письмо было отправлено из Гавра.

Она едва не лишилась чувств. Что случилось? Каким образом по прошествии каких-нибудь шести недель после отъезда Анри ей пришло письмо, отправленное из Гавра? Неужели он вернулся во Францию?

Она держала письмо дрожащей рукой, не решаясь его открыть.

Тут Сесиль заметила, что почтальон все еще ждет; заплатив ему, она убежала в свою комнату.

До чего же ей нравилось приветливое, улыбающееся лицо этого человека!

Она распечатала письмо, там значилось: «В море».

Стало быть, Анри нашел возможность написать ей. Вот и все!

И она прочитала следующее: