Ее одолевал страх. Она догадывалась, что ее ждет. Долго стояла, прислонившись лбом к прохладным изразцам, потом наконец открыла нишу. Руки дрожали.
Да. Так и есть. Еще когда хотела показать куклу Сесилии Агнес, она поняла, что именно увидит. Была к этому готова. Знала.
Кукла исчезла.
Красная подушечка в нише опустела.
Нора долго стояла, глядя на нее. Она никогда и никому не показывала куклу; кроме нее самой, никто Сесилию не видел и теперь уж не увидит никогда. Кукла и правда принадлежала ей одной – и вот исчезла.
Зато у нее есть Сесилия Агнес. И плакать незачем.
Когда она решила убрать подушечку и вынула ее из ниши, то увидела на ней куклин медальон с тонкой серебряной цепочкой.
Медальон был открыт, и с портрета Сесилии смотрели почти те же глаза, что у Сесилии Агнес. Нора долго глядела на портрет и улыбалась.
Да, семнадцатилетняя Сесилия была очень похожа на теперешнюю Сесилию Агнес. Но принадлежали они разным временам. Зато Нора и Сесилия Агнес живут в одном времени. И это замечательно.
Она защелкнула медальон. Надо отдать его Сесилии Агнес. Понятно ведь, его затем и оставили. Чтобы у Сесилии Агнес была памятка о бабушке.