Сесквоч

С отрядом в сто человек? А за ними потащится вдвое большее количество репортеров, от которых будет больше света, чем в Лас-Вегасе? Нет-нет. Цирк, хоть палатку натягивай. Кроме того, ни Фенбергу, ни Туберскому не улыбалась мысль идти в лесу рядом с мистером Беганом или с братьями Магоногоновичами за спиной.

— Буба думает, что мы пойдем с ними на рассвете, но у нас другие планы. Об этом, конечно, Джо, должны знать только ты, я и эти стены.

Джо кивнул.

— Может быть, нас не будет одну ночь, может, неделю. Может, больше. Если не считать баловства со звонками, вы были молодцами, — сказал Фенберг и пошевелил угли в камине. — Я был бы тебе очень признателен, если бы ты занялся газетой в мое отсутствие.

Джо живо среагировал, но Фенберг этого не заметил в темноте.

— Это из оперы "дадим-юному-право нарушителю-урок-ответственности"?

Фенберг отрицательно покачал головой:

— Я никогда не считал тебя малолетним правонарушителем. Мне просто нужна помощь.

— Ты ведь вернешься, а? — это прозвучало как обвинение.

— Я всегда возвращаюсь, — ответил Фенберг. Он вздохнул. "Это другие не возвращаются", — подумал он.

— Ты можешь пропускать иногда уроки, но не слишком много. Я уже поговорил с твоим директором. Он находит, что это хорошая мысль. Вот, — сказал Фенберг, передавая Джо тяжелый коричневый пакет. — Инструкция, как издавать газету, используя валяющиеся под рукой вещи. Там еще наличные — последние остатки баснословного состояния Фенбергов. — Триста долларов. — Тебе хватит статей на ближайшие две недели. Большинство из них годятся на все времена, и к ним прилагаются негативы фотографий. Помещай больше картинок. Если напишешь что-нибудь, пусть Малулу проверит грамматику. Не допускай ругательств в печатных материалах.

Майкл широко улыбнулся:

— Кроме того, ты сейчас присутствуешь на настоящей церемонии передачи. В этом пакете твое первое задание.

Джо молча взял конверт.

— Я хочу, чтобы ты поместил это на первом листе, как знамя размером в восемь колонок. Напечатай жирным шрифтом, — сказал Фенберг, указывая на написанную от руки бумагу, где красными чернилами были сделаны пометки для наборщиков. — У меня и у Туберского есть страховки. Но, что касается Джона, боюсь, тебе придется разыскать тело и принести его в их штаб-квартиру.

Злючка Джо не засмеялся.

— Я оставил завещание.

Джо был теперь ближе к камину. Фенберг увидел, что брат смущен и испуган, и ему даже хотелось плакать. Он подавил желание обнять Джо за плечи и похлопать по спине. Джо не был любителем пообниматься. Фенберг спросил, были ли у Джо вопросы. Нет, у Джо их не было.

Фенберг посмотрел на последние не желающие догорать поленья. Потом на брата, который тоже смотрел в камин. Суровое и все же такое детское лицо. Они с Джо были очень похожи.

— Мне жаль, что ты иногда целыми вечерами шатаешься по улицам или проводишь их в кино. Жаль, что в тринадцать лет тебе приходится испытывать унижение от того, что попадаешь от одной няни к другой. Жаль, что рядом нет меня и что у нас нет МТВ. И мне действительно очень жаль, что нет наших папы и мамы и мне бы очень хотелось, чтобы ты не принимал на свой счет, когда близкие люди умирают. Это вовсе не бросает на тебя тени. В нас есть что то такое, что боготворит боль и ждет ее. Эта черта особенно присуща нам с тобой, и мне бы хотелось, чтобы ты он нее избавился. — Фенберг хотел сказать что-то еще, но в нем поднялись давно знакомые ему чувства. Он хорошо знал, как их подавить.

— Пошли, — сказал Фенберг, — надо поесть.

Он сгреб свое пальто и обнял Джо за плечи, почти свалив его.

— Мы — против чокнутых?

— Да — против чокнутых, — повторил Джо и кивнул.

* * *

Ресторан "Билл и Эмма. Рыбные блюда" больше всех приближался к понятиям о хорошем ресторане. От «Багл» до него было одиннадцать домов. У "Билла и Эммы" почти всегда царил полумрак. Столики были накрыты красными скатертями в тон кабинкам.

Этим вечером Патси Клайн, как всегда, мелодично оплакивала потерянную любовь по автоматическому проигрывателю. Фенберг изучал этикетку на пивной бутылке, не обращая внимания на Клиффорда. Младший брат повис на руке Майка, взгляд его был направлен куда-то в пространство. Он болтал ногами и стучал ими по стенке кабины. Джо разбирался с пакетом, содержащим информацию, которую оставил ему Фенберг. Туберский все еще занимался упаковкой припасов. Шериф прислал ему для компании двух помощников и трех добровольцев из отряда. Все были вооружены до зубов.

Когда братья Фенберг закончили обед, было еще около шести, время слишком раннее для обычного наплыва посетителей. У стойки бара находилось несколько репортеров. Они оглядывались. "Наверно, разговаривают о нас", — подумал Фенберг. Помощник, которому поручили наблюдать на Фенбергом, сидел за маленьким столиком в другом конце ресторана и пил кофе. В дальнем конце бара сидела женщина. Она курила сигарету, наклонившись над мартини. Она показалась Фенбергу знакомой, но в полумраке он не узнал ее. Может быть, журналистка. Или туристка. Она, однако, была блондинкой, как и Трейси.