Сесквоч

К Бегану присоединились братья Магоногонович. В руках у них были ржаво-красные пустые газовые баллоны. Троица наблюдала, как разгорается пламя. Потом они услышали гудки пожарных машин в другом конце города.

— Избавьтесь от этого, — приказал Беган, показав на баллоны. Трое разошлись в разные стороны.

* * *

Солнце сделало легкую попытку прорваться в преисподнюю, которую представлял из себя Орионский национальный заповедник в самом конце зимы. Стоял обычный серый рассвет, скорее, он просачивался, и, хотя в машине было хорошо и тепло, Фенберга знобило. Они заблудились, и Туберский раздражал его.

— Я стараюсь развеселить тебя, дружище, — сказал Туберский.

— Не надо меня веселить, — ответил Фенберг.

— Ну, можно мне тебя повеселить совсем немножко?

— Нет.

Туберский медленно поднес не подключенный микрофон машинной рации, работавшей в диапазоне "Городской волны", к своему рту, при этом внимательно наблюдая за Фенбергом, не последует ли очередного дисциплинарного взыскания.

— Скай Кинг вызывает Пенни. Скай вызывает Пенни. Один Адам-двенадцать, Кирк вызывает предприятие, — вещал Туберский.

— Будьте добры сообщить координаты, — запросил Фенберг.

Туберский ухмыльнулся.

— Мэтьюз. 2150 до генерального штаба.

— Слушай, Джон… Черт! — взвизгнул Фенберг на слишком высоких для его возраста тонах. Он успел отвернуть машину от падающего на них валуна. Старый индеец упал с заднего сиденья на пол, но не проснулся. Бин потер нос и поднял очки.

Большой четырехдверный пикап с надписью "Судьба — охотник" высоко подпрыгивал, нырял в ручьи, о его днище терлись низко растущие ветки. Фенберг вздрагивал, когда они скребли по машине. По этой дороге, возможно, давным-давно не проезжала ни одна машина, если это вообще можно было назвать дорогой. Машина загромыхала, наклонилась вперед и переехала через кустарник, разбрасывая во все стороны камни из-под колес, как ледокол разбрасывает лед в Северной Атлантике. Фенберг добрался до очередной безымянной точки, нажал на тормоза и объявил, что дальше он не поедет.

Туберский, прищурившись, посмотрел вверх. Несколько горных цепей отделяет их от Бэсин Вэли. И над Бэсин Вэли поднимался узкий столб черного дыма. Для лесных пожаров таких размеров был еще не сезон.

— Может, какая-то бедная душа зажгла несколько газет, чтобы указать дорогу или еще что, — сказал Туберский.

— Да. Бедный человек, — согласился Фенберг.

Фенберг спросил еще раз, где они находятся, и Джон произнес еще несколько банальностей в микрофон. Фенберг пожевал щеку:

— Я повторяю, где мы находимся?

— Здесь, — сказал Туберский, пожимая плечами. Неужели это было не очевидно? Он дотянулся до пола у заднего сиденья и грубо тряхнул старого знахаря. — Эй. Проснись.

Чарли Два Орла застонал.

— Прекрасно, — сказал Фенберг, осматриваясь вокруг. — Марс зимой.

— Мы должны быть благодарны за погоду, — сказал Туберский, отстегиваясь. — Шериф не сможет преследовать нас на вертолетах из-за низкой облачности.

— Раз мы здесь, то где Элен и где монстр? — хотел знать Фенберг.

— Это не Версателлер. До Сесквоча не доберешься на машине. Мы должны подкрасться к нему. Мы спрячем машину в чаще и пройдем остаток пути пешком. — Туберский указал на их цепь — забытый горный пик в полудне пути отсюда.

Он выглядел как Маттерхон в Диснейлэнде. К нему не было дороги.

— Два по курсу, Скотти, — сказал Туберский в неработающий микрофон.

— Джон, перестань играть с радио, — проворчал Фенберг.

— Клац… Включить аппаратуру…

Широкий луч для пеленгации большой, волосатой, похожей на марионетку формы жизни и темноволосой красотки с великолепным задом, которая не пользуется средствами для предохранения от беременности.

— Весьма смешно, Джон.

— Кирк вызывает Элен! Кирк вызывает Элен! — сказал Туберский, наклонившись вперед и изображая срочный вызов. — Лейтенант Митикицкая… это Кирк… Лейтенант… как вам понравится это? — спросил Джон, делая ударение на "это".

Оба брата уставились друг на друга. Фенберг как будто произнося: ты-не-думаешь-что-пора-бросить-детские-шутки. Туберский так же молча отвечал: эта-экспедиция-будет-очень-длинной-при-таком-от ношении-с-твоей-стороны. Они припарковали машину под деревом и замаскировали ее от нескромных глаз ветками.

— Холодное сегодня утро, — сказал Фенберг, потирая руки.

Туберский с силой вдохнул носом воздух и выдохнул:

— Тридцать шесть градусов, на самом деле очень тепло для этого времени года. Ветра нет. Я просто счастлив.

— Хмммммх, — произнес Фенберг и поднял воротник своей куртки на овечьем меху. Индеец и Вин вылезли с заднего сиденья. Фенберг сунул руки в карманы и посмотрел вдаль. Белый, зеленый и серый цвета и так целые мили. — Я думаю, будет дождь.

— Н-да, — сказал Туберский. Он стоял руки в боки и смотрел в небо. На нем была прилегающая к телу белая майка с короткими рукавами. — Это не дождевые облака. А пахнет дождем. Может быть, пойдет небольшой снег. Как раз прикроет нашу машину.

— Будет адский ливень, — сказал шедший между двумя братьями Чарли.

— Почему ты думаешь, что Элен и существо там? — спросил Фенберг, глядя на возвышающуюся гору, наполовину скрытую в тумане.