Сессия: Дневник преподавателя-взяточника

– У вашего Таганова… – он прерывается на пару секунд, чтобы прокашляться, – больше половины пропусков. Не сдано одно расчетное задание. Вы пришли попросить поставить ему зачет? – вытаращивается он на меня.

– Вообще-то да, – невесело говорю я, понимая, что мне собирается сказать этот дедок.

– Я не могу этого сделать. Извините. – Калимуллин захлопывает журнал и прикрывает его ладонью. – Он очень неаккуратный студент. Были бы у него хотя бы все расчетки выполнены, тогда еще можно было бы о чем-то говорить.

Калимуллин утыкается взглядом в стол. Довольно странно, но меня это сейчас даже радует: видеть его пристально смотрящие белесые глаза – удовольствие ниже среднего.

– Ну, что ж – понятно, спасибо. Всего хорошего вам, Ирек Хафизович.

– Всего хорошего, – кряхтит он вновь.

Я киваю на прощание лаборантке и выхожу в коридор. Найдя в расписании фамилию Азбарова, с удовлетворением отмечаю, что и он сейчас должен быть в университете, причем не где-нибудь, а совсем рядом, в Е-416. Я достаю мобильник: на часах девять тридцать пять, а, значит, занятие скоро должно подойти к концу, если уже не закончилось. Выхожу к главной лестнице Е-корпуса, напротив которой и находятся все аудитории с номером шестнадцать. В коридоре уже слышится гул, который быстро нарастает. Затем дверь четыреста шестнадцатой распахивается и высвобождает поток студенческих тел. Через минуту аудитория свободна, и я вижу, как нужный мне «объект А.» уже направляется к выходу, вертя в левой руке ключ от кабинета.

Азбаров выглядит как типичный сухарь и мужик с низкой потенцией – о последнем, согласно восточной физиогномике, свидетельствует перманентно поджатая нижняя губа. Строгое выражение почти неподвижного лица и острый взгляд узких, типично монголоидных глаз не предвещают мне успеха. По крайней мере, легкого.

– Здравствуйте, Ильдар Рифкатович!

– Здравствуйте. – Монотонный голос моего «объекта» кажется, не способен выражать какие-либо эмоции.

– Меня зовут Игорь Владиславович Сокол, я с кафедры маркетинга…

– Очень приятно, – все тем же бесстрастным голосом отвечает «объект».

– У вас сейчас найдется пара минут, чтобы поговорить?

– Да.

«Идеальная модель для создания интеллектуального робота…».

– У меня к вам будет большая просьба. В вашей группе ДПМ-3-04 учится Авхадеев Арслан. У него сейчас внимание от учебы отвлечено на некоторые семейные проблемы. Вы не могли бы ему тройку поставить, чтобы он хотя бы с зачетами не мучился?

– А вы кто ему будете? – спрашивает меня эта белковая вычислительная машина.

– Я – его знакомый.

Возникает пауза. Она длится несколько больше того времени, которое обычно требуется моим объектам разработки, чтобы принять решение. Но торопить ни одного из них нельзя. Тем более такого. У него сейчас, наверное, происходит перезагрузка.

– Этого студента я припоминаю. Он – редкий разгильдяй, чтобы не сказать более народно…

Я улыбаюсь, демонстрируя, что оценил юмор этого киборга.

– Поэтому пускай приходит и сдает сам, как положено.

«Фак! “А это, похоже, облом”, – подумал Штирлиц».

– Что, совсем уж ничего нельзя для него сделать? – без надежды в голосе на всякий случай спрашиваю я.

– Пускай приходит, – повторил запрограммированный ответ робот.

– Ну, ладно, Ильдар Рифкатович. Всего вам доброго.

Говоря заключительную фразу, я даже не смотрю на него и лишь краем глаза замечаю ответный кивок. Я выхожу из аудитории, делаю несколько шагов и останавливаюсь, чтобы дождаться Азбарова и подсмотреть, в какую сторону он пойдет. Азбаров запер дверь и направился вниз – очевидно, на вахту. Черт, что же тут придумать? Возвращать деньги уж больно неохота!

Тут я вижу поднявшегося по лестнице и свернувшего в сторону от меня Ленара Халфина, тридцативосьмилетнего зама заведующего кафедрой математики, который фактически и есть ее настоящий заведующий. Человек сам себе выделил двадцать пять групп. Если считать, что в каждой группе в среднем по двадцать пять человек, плюс-минус пять у дневников и вечерников, и с каждого собрать хотя бы по тысяче, выходит шестьсот двадцать пять штук за сессию – каждые полтора года можно покупать по однокомнатной. Даже если окучивать каждого третьего или каждого пятого, все равно с учетом не самого улётного прейскуранта «три за тройку, пять за пятерку» получается так же. В общем, товарищ Халфин – один из многочисленных «Кореек» нашего вуза. Я быстро нагоняю его и жму руку:

– Ленар, привет! Подскажи мне, пожалуйста, как найти подход к Азбарову?

– Не знаю, – вертит он головой. Видно, что его мой вопрос не удивил, но и не заинтересовал.

– Он что – действительно такой серьезный, каким кажется?

– Серьезный, – сначала утвердительно кивает он, а потом с усмешкой добавляет:

– Да у нас все серьезные!

– В общем, ты помочь мне с ним не можешь? – продолжаю я бомбардировку. – А то вопрос тут есть один. В накладе не будешь, если что.

– Это всё понятно, – меланхолично изрекает Халфин. – Но не могу, извини. – С этими словами он отпирает дверь какого-то хозяйственного помещения и, выразительно посматривая на меня, демонстрирует намерение исчезнуть в темном чреве открывшейся комнаты.