Сестра

– Значит, так… только сейчас это уже не имеет никакого значения для меня.

– Что за книга? Расскажите, мне это важно. Почему столько интриг вокруг нее?

– Это долго объяснять.

– Ничего, я не спешу.

Амосова разоткровенничалась и рассказала Элеоноре все, что касалось этой злополучной книги.

– Лучше б ее вообще не было. Не приносит она счастья, – сделала в заключении вывод женщина.

– Вы знаете, Ангелина Яковлевна, я уверена: Вадим крутится рядом с Мариной только из-за нее.

– Наивный, он думает – она поможет ему стать счастливым. Это все Галина, она внушила сыну такой бред. Кстати, вы ничего не сказали о ней, где она?

– Она умерла. Вадим и Галина жили в Томске. После ее смерти он приехал сюда, в Екатеринбург.

– Так и не повидались, так и не простила она меня, – сокрушалась Амосова.

– Ангелина Яковлевна. Я хочу уберечь Марину, хочу предостеречь ее. Спасибо, что рассказали мне все.

– Ну, на счет уберечь я вам, конечно, не верю… у вас свой интерес, вами руководит ревность и растоптанное самолюбие. Но вы правы, Вадима нужно кому-то остановить… что ж, пусть это будете вы.

– А книга, она вам нужна? Вы не боитесь, что я заберу ее себе?

– Нет. Мне она не нужна. Такие женщины, как вы, добиваются всего сами и получают удовольствие оттого, что они смогли. Вы успешны, у вас есть почти все. Вы разумны и понимаете, что никакая книга не даст вам «любви», а именно ее и нет в вашей жизни. Нет, я не боюсь. Сожгите ее, если она попадет к вам в руки, – Амосова встала. – Простите, я хотела бы остаться одна, – сказала она.

– Это вы меня простите, я принесла вам не очень радостную весть, – Элеонора вышла в прихожую и стала одеваться.

– А ведь он мог просто прийти ко мне, и все рассказать. Мы же не чужие, – произнесла Ангелина Яковлевна, открывая дверь.

– Получается, не мог, – Никольская посмотрела на женщину с сочувствием. – До свидания, Ангелина Яковлевна. Всего вам доброго.

– До свидания, – ответила та совсем тихо и закрыла дверь.

«Что ж, теперь все на своих местах, теперь я знаю о тебе все, дорогой мой Вадим. Я уничтожу тебя, Арбатов. Вернее, ты сам уничтожишь себя», – думала Никольская, возвращаясь в офис.

Глава двенадцатая

На горизонте уже показались высотные дома. В машине Арбатова тихо играла музыка. Всю дорогу Марина почти не разговаривала. Ее короткие «да» и «нет», сказанные не всегда в тему, не располагали к беседе. После нескольких неудачных попыток расшевелить девушку Вадим тоже замолчал. Лишь при въезде в Екатеринбург Марина очнулась.

– Давай, ты сегодня поедешь к себе. Только не обижайся… нам обоим нужно выспаться, набраться сил, а главное…

– А главное, – перебил ее Арбатов. – Главное – тебе нужно время для обдумывания. Я все понимаю, конечно, и мне не помешает побыть в одиночестве. Только умоляю тебя, даже если ты пожалела о случившемся, ни в чем себя не вини. Возможно, мы поторопили события. Но я не думаю, что это самая большая ошибка, о которой стоит жалеть. Если тебе нужно время, я готов ждать, – мужчина сделал паузу. – Ты нужна мне, – продолжил он.

– Не говори больше ничего, – остановила его девушка. – Не нужно ничего говорить. Я не жалею о прошедшей ночи… по крайней мере, пока. А что будет дальше – время покажет.

Арбатов остановил машину у знакомого подъезда.

– Тебя проводить?

– Нет, я сама. Багажа нет, так что помощь не требуется. Я позвоню тебе, – сказала Марина, открывая дверь.

– Подожди, – остановил ее Вадим.

Он притянул девушку к себе и поцеловал. Этот затянувшийся поцелуй возбуждал каждую клеточку.

– Все, все… – Марина освободилась от объятий Арбатова. – Я побежала, – девушка выскочила из машины.

– Я буду ждать твоего звонка! – крикнул ей вслед мужчина.

Марина помахала ему рукой и скрылась в подъезде.

«Все-то он понимает, все-то он делает правильно», – думала девушка, снимая обувь. Она прошла в комнату и упала на диван. Тишина. В квартире стояла тишина. Куртка, упавшая с вешалки, заставила девушку вздрогнуть. Она поднялась и вышла в коридор. Конечно, там никого не было, но почему-то Марине стало страшно. Неприятный холодок прошелся по ее спине. Девушка внимательно осмотрела каждый уголок ее маленькой прихожей, повесила куртку на место и, не выключая света, вернулась к дивану.

– Нервишки у вас, Марина Александровна, пошаливают, – сказала она вслух.

Ее взгляд скользнул по стене, вдоль которой была расположена мебель, состоящая из шкафа для одежды, нескольких соединенных между собой полок и подставки для телевизора, внутри которой было что-то вроде тумбочки с дверцами из прозрачного темного стекла.

– Не смотри на меня так, – сказала Марина Далаеву.

Сегодня его улыбка с их общей фотографии была больше похожа на ухмылку.

– Не надо меня осуждать, так получилось.

Девушка поднялась с дивана и убрала рамку с фото внутрь телевизионной подставки.

– Полежи пока здесь, – продолжила она и закрыла стеклянные дверцы. – Так будет лучше, – Марина вышла на кухню.

Она подняла с пола миску Бонифация, вылила из нее воду и, сполоснув посудину, убрала ее вниз под мойку.