Сестра луны

– Бедняжка Лусия, – прошептала я, в буквальном смысле этого слова пытаясь вернуться в день сегодняшний из того времени, в котором провела последний час. – Такая молодая.

– Да, она была молода, но при этом крайне эгоистична. Собственно, она жила лишь для того, чтобы танцевать. Впрочем, это свойственно всем великим артисткам. Из них редко получаются хорошие жены или матери, – ответила Ангелина.

– Кажется, я догадываюсь, какой секрет Пепе утаил от своей матери, – тихо обронила я.

– Да. Я сразу же догадалась об этом, как только увидела его. Сегодня ведь неважно, кто ты есть и кем себя ощущаешь: мужчиной, женщиной или и тем и другим. Но в те времена все это было под запретом. Особенно среди цыган. Бедняга Пепе! Он родился слишком рано.

– Итак, он остался вместе с вами, Марией, Рамоном и моей матерью в Сакромонте, да?

– Да. Зарабатывал игрой на гитаре. Словом, как-то мы выживали. Жили бедно, но не могу сказать, что это была несчастливая жизнь. К тому же, как ты слышала, Пепе привез с собой из Америки немного денег. А еще благодаря Пепе Айседора, достигнув своего восемнадцатилетия, получила наследство от своей покойной матери. Эти деньги тоже очень сильно помогли семье пережить тяжкие времена.

– Что вы имеете в виду?

– Айседора потратила деньги на то, чтобы помочь своему мужу, твоему отцу, Эризо, обзавестись собственным бизнесом.

– А кто был мой отец? Каким он был? – спросила я, сгорая от нетерпения.

– Ты уже слышала его имя. Андре, тот самый мальчик, с которым Айседора познакомилась на площади, когда еще была совсем маленькой девочкой. Там у его родителей было свое кафе-мороженое. Конечно, они и слышать ничего не хотели о том, чтобы их сын женился на цыганке, но Андре это мало заботило. А когда они с Айседорой поженились, он переехал сюда. Мы все вместе – Рамон, Мария, Пепе и я переоборудовали старую пещеру Рамона, расширили ее, словом, сделали молодым их собственный дом. Айседора пустила деньги на то, чтобы помочь Андре и Рамону начать свой бизнес. В свое время Пепе рассказывал им, что он часто видел на улицах Нью-Йорка такие портативные тележки для напитков. Вот Андре и решил попробовать этот бизнес у нас. Он купил апельсиновую рощу. Рамон помогал ухаживать за деревьями и давил сок из апельсинов. А Андре продавал этот сок в городе. Твой отец на пару с Пепе смастерили нечто вроде холодильной камеры для того, чтобы сок всегда оставался свежим. Это свое приспособление Андре крепил на мопеде сбоку. Вот такой вот незамысловатый бизнес. Большого состояния на нем, конечно, не сделаешь, но, продавая сок на площади, Андре зарабатывал достаточно для того, чтобы кормить семью. В городе ведь было полно обеспеченных payos, да и иностранные туристы зачастили сюда. Со временем он немного расширил свое дело, приобрел еще две машины для приготовления сока, а в летнее время даже нанимал людей, чтобы те помогали ему сбывать апельсиновый сок и кока-колу, которая уже приобрела большую популярность и у нас, в Испании. Словом, Андре был у нас тем, кого сегодня называют одним словом: предприниматель.

– А когда мои родители поженились?

– Когда твоей матери исполнилось восемнадцать.

– Но это значит… – Я мысленно прикинула в голове все цифры. – Это значит, что я появилась у них только спустя двадцать лет! Почему же они тянули столько времени?

– Ничего они «не тянули», как ты выразилась, милая. Они с самого начала страстно мечтали о ребенке. Да и заслуживали они этого больше, чем какая-либо другая супружеская пара. Ведь они так любили друг друга… – Ангелина подавила тяжелый вздох. – Я тоже старалась помочь, чем могла, но твоя бедняжка мать все никак не могла забеременеть, а потом выносить плод. Они уже оставили всякую надежду. Но, как это порой случается в жизни, вдруг нежданно-негаданно ты решила наконец-таки появиться на свет.

– Но если они были так счастливы в браке, то как получилось, что меня отдали Па Солту?

– Ay, Эризо, хочу напомнить тебе, что, несмотря на то что гражданская война уже давно закончилась, Франко правил в Испании очень жесткими методами. Послевоенные годы были у нас ничем не лучше, чем военные. Денег в стране не было, работы тоже. И, как всегда, тяжелее всего приходилось цыганам. Но все бы это не имело значения, если бы…

– Что – если бы, Ангелина?

На глазах Ангелины показались слезы. Но она тут же постаралась взять себя в руки, а я приготовилась выслушать финальную часть своей семейной истории.

– Я видела в своей жизни много горя, но трагедия, случившаяся с твоими родителями, самая страшная из всех. Именно так! – кивнула головой Ангелина. – Самая страшная.

– Так расскажите же мне, что случилось. Прошу вас, Ангелина.