Сестра мафиози (СИ)

— Хороший мальчик, хороший, не плачь... — но это только заставило сильнее его зарыдать, но уже оттого, что неприятно защипало в душе, словно опять ударили по только зажившей ране, ведь ему, кроме родных, никто не говорил приятного слова. Но Сакура продолжала гладить его по голове, сама незаметно другой ручкой убирая слёзы. Она понимает, что с ним приключилось что-то плохое, но вот не может понять, почему он не хочет перестать плакать? Ей страшен этот звук рыданий, но вскоре и он стих, потому что мальчик потерял сознание...

Потом его снова забрали, вернулся он только под вечер, а точнее его снова внесли и бросили, но он уже не плакал, сил не было... Он поднял глаза, смотря в никуда, так холодно, тело словно ничего не умеет теперь чувствовать, кроме боли, почему так? Почему его мама и папа теперь не с ним? А видят ли они его с небес?

— Мальчик снова плачет, — тихо и грустно сказала девочка, Суйгетсу повернулся к ней, смотря пусто, девочка выглядела очень грустной, но вот глаза — они живые. Его глазам до такого далеко... Он даже не заметил, как у него потекли слёзы...

— А тебе какое дело до меня? Хочу и плачу, — отвернулся он, — я теперь всегда буду плакать, у меня нет родителей...

— У меня тоже, — она села рядом с ним, так же облокотившись на стену, — дядя сказал Сакуре, что папу и маму с братиком убили. А твои родители были хорошими?

— Самыми лучшими, — сказал парень, не понимая, почему она так спокойно говорит о таком? Не понимает, что такое смерть? Но тут Ходзуки неожиданно прорвало, и он начал рассказывать, больше вспоминая для себя. Он рассказывал то, что ему удалось запомнить и до сих пор сохранить в памяти. Как отец играл с ним, как мама звала их обедать со двора, как запускали фонарики, купленные на единственном в его жизни фестивале. Как ему обещали купить собаку, но вместо этого купили плюшевого медведя, которого он назвал Куроко. Как ему нравился этот медведь, и как неожиданно родители подхватили его вместе с этим Куроко и поспешили уехать. Они буквально жили в машине, переезжая в разные города, но задерживались там лишь на пол дня. Отец сказал ему, что они скоро улетят в Россию, но потом...

Парень снова заплакал, опустив голову, хотя этого не хотел, девочка же стала гладить его по голове, она очень внимательно слушала рассказ, который был для неё таким ярким и интересным... Но тут девочке пришла в голову идея.

— Хочешь, Сакура будет Куроко?

— А? — посмотрел сквозь слезы на неё парень, девочка расставила руки и, закрыв глаза, улыбнулась.

— Сакура будет Куроко, — в улыбке повторила она, мальчик задрожал и, приподнявшись, неуверенно и медленно обхватил её руками, девочка продолжала улыбаться, — не плачь, Куроко теперь с тобой...

Покраснев, он молчал и продолжал обнимать девочку. Так давно его никто не поддерживал, так давно он не слышал ничего хорошего в свой адрес...

— Сакура... А можно тебя потаскать, как Куроко?

— Куроко разрешает, — девочка кивнула, парень поднял её, как делал это с мишкой, и стал просто ходить по этой камере, правда, девочка была тяжелее, но он вспоминает то, что было... Потом, устав, просто сел, посадив Сакуру рядом, и увидел, что девочка заснула, уронив головку на его плечо. Мальчик еле-еле, но улыбнулся впервые за всё время и тоже вскоре уснул.

На следующий день всё повторилось, когда его снова швырнули, к нему тут же подбежала девочка, но тот стоял на четвереньках и смотрел в пол.

— Куроко ждал тебя! — сказала она, Суйгетсу протянул руку, положив ей на плечо, отчего девочка замолчала.

— Я... убью их... убью каждого...

— Суйгетсу... — вздрогнула девочка, Ходзуки поднял голову, проронив одну слезу.

— Искупаюсь в их крови, — начал смеяться он, и смех его всё нарастал, — удавлю и буду смеяться, смеяться, смеяться! Ха-ха-ха!

— Суйгетсу! — девочка кинулась к нему и обняла за шею, заплакав, чем заставила замереть... Девочка дрожала и плакала, но тихо и еле слышно, но это словно заставляет очнуться...

— Ты... что плачешь? — удивился он, но ответа не последовало, — эй...

— Сакуре страшно... Ты страшный... — мальчик опустил глаза, а затем робко обнял в ответ, чувствуя некую вину, он даже не понял, что это было, словно с головой накрыла волна ярости и бешенства.

— Прости, — девочка закивала, но плакать не перестала, Суйгетсу зарылся лицом в её плечо. Напугал и Сакуру, и себя, а ведь это единственный человек, который помог ему, словно солнышко в этой страшной комнате...

Потом их выпустили, девочке ничего не сделали, но с тех пор очередным братом стал и Суйгетсу. Было видно, что девочка может нормально заснуть только рядом с ним, часто облокачиваясь на блондина, плюс её тихий голосок, чаще всего слышал только он, в толпе она становилось молчаливой...

Но однажды, в очередной раз, вернулся Гаара, и все вздрогнули, глядя на него: он весь в крови, а на лице играет безумие, особенно глаза, они дикие...

— Ха-ха-ха, — засмеялся он, — как же ваши рожи меня смешат, ха-ха!