Сестра моей невесты (СИ)

Оказавшись в квартире, я ускользаю в ванную. Арсений порывается ворваться ко мне в душ. Но я утверждаю, что это слишком личное и не пускаю его. Он смеется, но стучать в дверь не перестает, поэтому мне приходится мыться в ускоренном режиме. Мы вместе выбираем мне блузку и юбку. Я впервые медленно и очень чувственно скидываю банное полотенце и одеваюсь на глазах у мужчины. Он жадно смотрит, не сомневаюсь, чего именно ему хочется. Но время и так поджимает.

— Я хочу, чтобы ты надела вот это, — вытягивает он кружевные чулки из ящика и идет за мной в коридор.

— Тебе никто не говорил, что вообще-то лазить по чужим шкафам не красиво? Для чулок еще слишком холодно.

Наклоняюсь, обуваю ботинки, медленно застегивая «молнию». Подхожу к входной двери и открываю замок, щелкнув два раза, чтобы поскорее уйти на работу.

— Зачем тебе, чтобы я это надела чулки на работу? — смеюсь, а Арсений ими властно размахивает.

— Чтобы я мог с легкостью сделать вот так, когда ты придешь в казино.

Я не успеваю охнуть, как он подсаживает меня на тумбу в коридоре и задирает юбку, стягивая колготки вниз, зарывается носом между моих бедер.

Удовольствие моментально лишает разума. Сто лет мужчина не прикасался ко мне подобным образом. Для Виталия это было и вовсе табу. Язык Арсения настойчиво ласкает меня, облизывая. И все, что я могу — это зарыться пальцами в волосы и громко стонать, не стесняясь.

Я не соображаю, что происходит, потому что он так нежен и требователен одновременно — у него отлично получается. Кончик языка танцует. Он приподнимает меня за бедра, чтобы устроиться поудобнее. Блаженство, наслаждение, кайф… Доверие и близость неземного уровня.

Все плывет перед глазами… Смотрю на входную дверь и не сразу понимаю, что открыла ее, что ручка медленно опускается вниз, что звонок у меня давным-давно не работает, что вроде бы, в сумке, звонил мой телефон.

Я сижу на тумбе с юбкой на поясе, с полуспущенным колготками. Арсений страстно целует мою промежность, удобно разместившись между моих ног.

А на пороге стоит моя сестра — Анфиса.

Глава 36

Василиса

Первое мгновение кажется, будто Анфиса задыхается, не в состоянии поверить своим глазам. Ей не хватает воздуха. Она хватается за горло, припадая к стене, и вместо слов из ее рта вырывается какие-то невнятные, странные гортанные звуки.

Глядя на сестру, мне плохо и страшно как никогда в жизни. Кажется, даже смерть родителей не вызвала такого моментального ужаса, ведь там я не была виновата. А здесь виновна во всем. Душа точно материальна, раз так дико болит, как будто её режут скальпелем без наркоза.

Оправившись от первоначального шока, Анфиса хватается за косяк, чтобы удержаться в вертикальном положении. Я пытаюсь натянуть колготки, но тугой капрон плохо поддается. Мои потуги с одеванием выглядят ужасно жалко.

Лицо Анфисы бледнеет. Она ничего не может с собой сделать, заметно, что сестра чувствует всё усиливающуюся дурноту и растущее состояние паники, страха, ужаса.

— Меня сейчас вырвет, — наконец-то справляется со своим горлом Анфиса.

Но голос звучит не так, как обычно, ее трясет. Я понимаю, но не знаю, как исправить ситуацию. Ее предали два близких человека. Новость обрушилась на Анфису, как снежная лавина в горах.

Она брезгливо отворачивается, когда Арсений спокойно встает с колен, выпрямляется, медленно вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Анфиса, послушай, надо было сказать тебе раньше, — пытаюсь как-то сгладить ситуацию, достучаться. — Я не желала, чтобы ты узнала вот так, сестренка, поверь мне, я никогда не хотела делать тебя несчастной.

Сестра поднимает на меня глаза. У неё бывали приступы отвратительного настроения, она умела язвить и злиться, когда мы ссорились, но, то с какой ненавистью Анфиса смотрит на меня сейчас, не сравнимо ни с чем.

— Ты для меня сдохла, бл*дина!

— Не смей так говорить о сестре, — резко закрывает меня собой Арсений, делая шаг вперед.

— Сестре? Сестре?! — орет она не своим, каким-то очень грубым с хрипом голосом. — Ты сейчас про эту старую суку, что залезла на моего жениха за моей спиной? Ты видно опиздоумел, если думаешь, что после этого я назову ее сестрой?

— Фиса, — шагаю к ней, протягивая руки.

— Подбирай выражения или я вымою твой рот с мылом! — строго говорит Арсений.

— Фиса, послушай… — умоляю.

— Я звонила ей на работу, — хрипит сестра, со мной не разговаривает, общается с Арсением, — но там не знают, где она, — говорит Анфиса, будто меня здесь нет, — она не ночевала дома, я вернулась из санатория и испугалась за нее, за эту еб*нную тварь!

Арсений не выдерживает, делает шаг, хватает Фису за руку, пытаясь встряхнуть, желая остановить поток оскорблений в мою сторону. Он не в силах терпеть ругательства о человеке, к которому испытывает чувства. Я это знаю, вижу в глазах, ощущаю при каждом его ко мне прикосновении. Но мы с ним виноваты, мы довели до этого, мы допустили то, что произошло. Мы врали ей…