Сестра моей невесты

Что я чувствую, пока еду в больницу? Да стыдно мне за Анфису, что весь этот цирк устроила. Как можно вообще додуматься себя порешить, когда у тебя вся жизнь впереди? Желание одно: зайти в палату, открыв дверь с ноги и наорать на нее, как следует. Тонкий психологический прием и отличный метод воспитания. Взять бы ремень и отходить со смаком по заднице, чтобы впредь херней не занималась. Ни одни отношения не стоят собственной жизни. Она что рехнулась что ли?

Глава 26

Арсений

В коридоре больницы встречаю Василису. И хотя я очень зол на Анфису, брать грех на душу не хочу.

— Живая?

Василиса смотрит мне в глаза и вздыхает, кивая утвердительно. Затем отворачивается и, разглядывая собственные пальцы, нервно трет ладони. Я не хочу, чтобы с девчонкой, ее сестрой, случилось что-то плохое, долгое время мы были близкими людьми, и если у нас не вышло в отношениях, то это не значит, что я желаю ей зла. Василиса конечно же переживает за сестру, но увидев меня, садится ровнее. Эта мелочь не ускользает от моего цепкого взгляда.

— Ты рассказал ей о нашем… нашей ошибке? Поэтому она это сделала?

Долго смотрю на нее, словно разгадываю ребус. По непонятной причине мне неприятно слышать, что она называла наш секс ошибкой. Ей сейчас не до этого, но между нами искрит и только долбодятел может этого не заметить. Василиса влечение тоже чувствует, несмотря на тяжесть ситуации, старательно отводит глаза, чтобы не встречаться с моими.

Я уже вообще не понимаю, что у нынешней молодежи в башке творится. Сидеть не могу, слишком заведен. Так и стою над Василисой, не зная, что делать, то ли с силой обнять старшую сестру, утешая, то ли пойти добить младшую, дабы в будущем херней не занималась. Но Василисе ни первое ни второе не понравится.

— Что ты наговорил ей? — она выглядит бесконечно уставшей.

— Мы просто расстались, — развожу руками.

Глаза Василисы гневно вспыхивают:

— Ты просто бросил ее.

Спорить не собираюсь, в принципе так оно и было. Но разве не об этом мечтала Василиса Прекрасная, вставляя нам с Анфисой палки в колеса? И то, что по дороге к осуществлению мечты старшей из сестер, я нечаянно вставил ей самой, лишь только убедило меня в поспешности предложения руки и сердца.

— Не могу поверить, что она сделала такую глупость, хорошо, что мама этого не видела, — качает Вася головой.

А меня накрывает непониманием и раздражением. Внутри творится полная неразбериха. Хочется пойти в палату и сказать этой ненормальной, что она не имела права так поступать с собой, со своей сестрой. И мне словно дают под дых, когда Вася поднимает голову и смотрит в глаза, а по щекам текут слезы. Слезы из-за идиотского поступка младшенькой. Василиса разбита. Подхожу ближе, сажусь на корточки и беру ее ладони в свои.

— Это полностью моя вина, — слышится тихий голос.

— Чушь! Если уж на то пошло, то это я тебя почти изнасиловал.

Вася смеется сквозь слезы, отворачиваясь, пытается вытянуть руки из моих крепких лап, но не тут-то было. Ищу ее взгляд, вылавливая эмоции. Улыбка вымученная, глаза потухшие. Не такой я привык видеть Василису Отчаянную. Я уверен она редко сдается. Но мне отчего-то нравится, что она бывает разной: то воинственной амазонкой, то вот таким маленьким котенком, нуждающимся в заботе и ласке. Сейчас бы забраться с ней под пуховое одеяло и проспать в обнимку часов десять.

— Я ее даже не видела еще. Подружка нашла ее с кучей пустых бутылок из-под лекарств…

Василиса закрывает глаза.

— Как она могла до такого додуматься?

— Не знаю, — огрызаюсь, — мне этого не понять и сочувствовать я не могу! Готов соболезновать отсутствию мозгов! — выдаю резко, знаю, что голос звучит грубо, но я не в силах себя контролировать. — Жизнь дается один раз! Ты была права, мы совершенно разные люди… Анфиса старалась мне угодить, нам было весело, но постепенно все это сошло на нет, и хорошо, что это произошло до свадьбы.

— Я и сейчас считаю, что вы разные, но не такой же ценой, Арсений!

Она смотрит на меня, изучает лицо, будто выискивая какую-то эмоцию, меня же перекашивает от гнева и негодования.

— Тебе ведь даже не жаль ее. Как же так, жених? Любил, любил и разлюбил?

Ее ладони резко ускользают из моих рук, а я хочу исправить сложившуюся ситуацию, но не знаю как. Притворяться я не умею, как и скрывать то, что чувствую. Настоящее не исчезнет, оно навсегда останется с нами. Сейчас я бездушный мудак в глазах Василисы, в какой-то степени так оно и есть, и ответить мне нечего. Значит, не любил, раз так получилось.

— Вы родственница? — отвлекает нас мужчина в белом халате.

Василиса мгновенно забывает обо мне, вскакивая ему навстречу.

— Ваша сестра наглоталась глицина, с ней все нормально, кроме того, что высыпала небольшая аллергия.

Василиса хмурится, не понимая.

— Как это? Она глицином пыталась отравиться?

— Не думаю, что это попытка суицида. В ее жизни были какие-то стрессы? Может быть что-то случилось? Физически она абсолютно здорова.

Она оглядывается на меня:

— Анфиса рассталась с женихом.

Доктор смотрит на Василису, потом на меня и снова на нее: