Сестра моей жены

А потом позвонил какой-то гондон и сказал, что, если мы разорвем с тобой контракт, то они постараются решить наши проблемы с площадками. Ты можешь мне объяснить, что происходит?

Несмотря на сумбурную речь Самсонова, я прекрасно понял, кто за всем этим стоит. Краснов решил таким образом отомстить мне. Отпугивая от меня клиентов. Что ж, у него, безусловно, были для этого все необходимые рычаги. Но и сдаваться просто так я не собирался.

- Видимо, кому-то я очень сильно мешаю, - неопределенно сказал я Самсонову. - Если ты, Дим, решишь уйти, я пойму и приму это. Для тебя слишком велик риск. Но, если ты решишь остаться с нами, то я гарантирую тебе, что мы добьемся того, чтобы площадки вам предоставили. У них нет оснований не сделать этого.

- Это именно то, что я и хотел услышать, Никит. Мне нужна твоя помощь. Я не собираюсь прогибаться под кого-то. Но мне нужны эти площадки. Иначе мой бизнес рухнет.

- Я знаю, Дим. Мы займёмся этим сегодня же.

Вижу, что мои слова немного успокоили его.

Самсонов оказался одним из немногих клиентов, кто не побоялся продолжить с нами сотрудничество. Но я ни на кого не держал обиду. Это был всего лишь бизнес.

Уже на следующий день мы подготовили документы для опротестования отказа в предоставлении площадки для компании Самсонова.

Оснований для отказа, конечно же, не было и департаменту пришлось выдать разрешение. Это была наша первая победа.

Ее мы решили отметить тут же, в моем кабинете. Мы с Олегом почувствовали, что сможем справиться с этими временными трудностями.

В кабинет я позвал и Монику. Олег был в курсе наших с ней отношений. Мне хотелось разделить радость с ней. Ведь за это время она стала для меня самым близким человеком.

Сейчас, сидя напротив нее и наблюдая, как она задорно смеётся над забавной историей, которую рассказывает из своей практики Олег, я почему-то подумал о том, что я готов, а главное - хочу рассказать ей о своих чувствах. О том, как она важна для меня. О том, что я не хочу ее никуда отпускать. Эти слова похожи на слова любви? Значит ли это, что я люблю ее? Я так долго избегал этих вопросов. Но, похоже, пришло время быть искренним, прежде всего, с самим собой. И с Моникой.

Словно прочитав мои мысли во взгляде, Моника проникновенно смотрит на меня. Так, как умеет делать это только она.

И мне уже не терпится остаться с ней наедине, чтобы сказать ей то, что давно сидит в моей голове. Поэтому я предлагаю всем разъехаться по домам.

Мы прощаемся с Олегом и он идёт по направлению к двери, а я подхожу к Монике и беру ее лицо в свои ладони.

И в этот момент дверь с грохотом распахивается и в кабинет вбегают какие-то люди:

- Всем оставаться на своих местах!

Глава 26. Моника

Все было слишком хорошо. Было похоже на какую-то сказку. А так не бывает. Это жизнь.

Мы с Ником слишком легко поверили, что преодолели все трудности. Что теперь наступит то долгожданное счастье, которое ждут все пары.

Да, я считала нас парой. Я не требовала от Ника признаний или доказательств. Его глаза и прикосновения были лучшими доказательствами его отношения ко мне.

Когда мама спросила, люблю ли я его, у меня не возникло сомнений в том, что я должна ответить.

Я любила Ника ещё с того момента, как Лариса начала с ним встречаться. Он был такой правильный, такой рассудительный. Полная противоположность мне. По просьбе мамы он всегда пытался "наставить меня на путь истинный", как говорила мама, чем вызывал во мне лишь смех и колкие замечания. Я видела, как он бесился, когда я называла его занудой. Но это было моей защитной реакцией.

Конечно, своим подростковым умом я понимала, что то, что я испытывала, это какое-то неправильное чувство, что так не должно быть.

Поэтому искала выход в необъяснимых поступках.

А Ник... Он лишь ухмылялся, встречаясь со мной у нас дома, или хмурился после очередной моей выходки.

А потом была долгая разлука. И я понимала, что так надо. Так будет лучше.

Мой мир пошатнулся лишь в один момент - когда я узнала, что Ник и Лариса поженились. Конечно, все шло к этому. Но в моём мире это должно было случиться когда-нибудь в будущем, но не сейчас. Не в данный момент. Так я говорила себе каждый день.

И я отлично помню тот день, когда мама позвонила и сообщила о свадьбе моей старшей сестры.

Мне было стыдно и больно. Стыдно, потому что Лариса - моя сестра и я не радовалась ее счастью. А больно - потому что... Потому что я понимала, что это конец. И я решила, что этот конец должен настать и всему остальному.

Но не смогла. Я так и сидела под мостом, с которого собиралась спрыгнуть, когда меня нашел папа с полицией.

Потом к моим таким нерадостным чувствам добавилось и чувство вины. Перед отцом и матерью.

Так я оказалась в клинике. Меня привели в чувство, заставив беседами и процедурами засунуть свои чувства куда-то глубоко и забыть о них.

Правда, врачи все списали на мое одиночество и чужую обстановку. Ведь родилась я и выросла в другой стране.