Сестра моя Русалочка

5-я рыбка. А это самая большая в море жемчужина. Ты можешь привязать ее к своему хвосту, как это делает твоя Бабушка.

Русалочка. Спасибо, милые.

1-я рыбка. Мы тебя очень любим, Русалочка.

2-я рыбка. Ты так добра.

3-я рыбка. И у тебя такой чудесный голос.

4-я рыбка. Говорят, сегодня во дворце Морского царя бал в честь твоего совершеннолетия?

Русалочка. Да. Я вас приглашаю, Рыбки. Пожалуйста, приходите.

5-я рыбка. Спасибо тебе, Русалочка, мы обязательно придем.

Рыбки. Прощай. Будь счастлива, Русалочка!

Уплывают.

Русалочка. «Будь счастлива, Русалочка…» Но что такое счастье? Жить на земле. И видеть – его!

Появляется Старая Бабушка-русалка.

Бабушка. Ну, здравствуй, именинница! С чего это надумала болеть? Мне двести семьдесят шестой пошел, и то, как молодая, я стану на балу плясать сегодня. Ох, кости ноют, спасу нет, замучил ревматизм проклятый! Дай поцелую. С праздником тебя! С днем именин! Носи на счастье! (Вешает ей на шею ожерелье.)

Русалочка. Спасибо, Бабушка.

Бабушка. Да что с тобой и впрямь? Бледна. Дрожишь. Рассказывай, как провела свой первый день на воле.

Русалочка. Скажи мне, Бабушка, что там, за небом, выше неба находится?

Бабушка. Ну и вопрос! Откуда же мне знать? Что выше неба… Странно… Зачем тебе?

Русалочка(взволнованно). О, Бабушка! Я вышла в мир иной, как из утробы матери выходят в мир младенцы! Там все другое! Всё! Другие существа. Другая жизнь. И я подумала… в подводном царстве мы самые разумные, русалки, и только нам позволено увидеть волшебный мир земной. А для других его как будто и не существует. Но так же люди – может, и они способны покидать свои пределы и улетать туда, за небо, выше неба, и видеть мир совсем необычайный. Непостижимый. Совершенный. Тайный. Невидимый простому взору… О, Бабушка, у меня закружилась голова от этой мысли! Как хорошо быть человеком!

Бабушка. Ну, что-то я не слышала, чтоб люди летали на небо. Иное дело души бессмертные.

Русалочка(жадно). Что такое душа?

Бабушка. Душа – это такая… мм… субстанция… то есть идея… то есть… Ох, с образованием-то у меня, детка, не очень… Философы там разные уж больно ловко это все объясняют, но я скажу тебе по-простому. Люди отличаются от нас не только тем, что живут на земле и вместо рыбьего хвоста у них две подпорки, но тем, что они никогда не умирают, то есть, когда они умирают, остается их бессмертная душа, которая и улетает, как ты говоришь, в другие миры. И это самая душа есть только у людей и больше ни у кого, поэтому они – венец создания. А душа – это, деточка, такая способность… такой дар любить! Вот как я понимаю эту проблему.

Русалочка. Что значит – любить?

Бабушка. Ну, я, конечно, этого не испытала, не буду врать, но мне рассказывала моя бабка, а моей бабке – ее бабка, что любовь – это такое чувство… такое чувство… Тебе этого не понять.

Русалочка. Какое чувство, Бабушка?

Бабушка. Такое. Глупое довольно, по правде говоря. Представь, когда один средь них влюбляется в другого – не спит, не ест, вздыхает, охает, худеет, короче, жить не может без него. Весь день, всю ночь сидел бы рядом, и глаз не отводил, и рук не отпускал бы. Когда же им судьба разлуку уготовит, тоскуют сильно, даже умирают. Вот их любовь, она под стать болезни.

Русалочка. Так, значит, любовь – болезнь?

Бабушка. Ну в общем да, конечно. Но говорят еще, сама не испытала, не буду врать, блаженство неземное дает любовь. Ума не приложу, что это за блаженство? Когда полюбят двое, весь мир для них преображается. Не постигаю – как? Но самое ужасное, что друг для друга они пожертвовать готовы всем: покоем, счастьем, славою и даже жизнью! За это их и наградили боги бессмертием души. Мне кажется, что зря.

Русалочка. Теперь я понимаю, что случилось… О, Бабушка, я полюбила!

Бабушка. Что? Что за ерунду ты мелешь! Кого? Когда успела? Русалки не умеют любить!

Пауза.

Русалочка(с улыбкой). Он плыл на корабле, украшенном огнями. Вокруг шумела, пела, ликовала толпа людей, а он стоял один… И странно, показался мне он чудно близок. Не знаю отчего… Как будто много лет мы были с ним знакомы, выросли как будто, с детства играли вместе. Даже мысли, казалось мне, его известны. О чем-то он задумался глубоко, потом взглянул на небо и вздохнул, так горестно… И поняла я, что тоскует он о звездах дальних, как я… Вокруг веселье шло. Матросы опрокидывали чарки с вином и пили за его здоровье. А он стоял один. И были сини его глаза. Синее моря, голубее неба. И на приветствия людей он улыбнулся, и увидала я изгиб нежнейший губ… Не знаю отчего, мне захотелось плакать. Он показался мне ребенком беззащитным. Сердце от жалости к нему перевернулось, не знаю отчего.