Сестра моя – смерть

Квартира Аристовых находилась на втором этаже. Андрей позвонил одиночным ненавязчивым звонком и прислушался к звукам за дверью. Что-то грохнуло, словно, резко вскочив, перевернули табуретку. В коридоре заметались испуганные шаги. Потом все затихло, замерло. Прошла минута или больше – ни звука. Андрей, уже не церемонясь, позвонил долгим настойчивым звонком. Дверь открывать ему, кажется, не собирались. Но не возвращаться же несолоно хлебавши? Он, проклиная свою хамскую работу, снова нажал на звонок и не отпускал палец долго-долго: нельзя ему так уезжать.

Тихо скрипнула половица, к двери осторожно, может быть на цыпочках, подкрались.

– Кто? – вопросил испуганный, изо всех сил старающийся казаться грозным голос.

Ну и свинья же он, частный детектив Андрей Никитин! У человека такое горе, а он приперся со своими дурацкими вопросами да еще и напугал.

– Аристов Олег Константинович? – Угрызения совести сыграли с ним злую шутку: вопрос прозвучал по-милицейски грозно.

За дверью опять все стихло. Потом возник какой-то странный звук: то ли всхлип, то ли приглушенный стон. Замок щелкнул – и дверь наконец распахнулась. Перед Андреем возник покачивающийся пьяный, сильно чем-то испуганный мужик.

– Аристов? – уточнил Андрей. Раз уж начал так, придется продолжать в том же официально-милицейском духе.

– Он самый. – Мужик покаянно склонил голову. Бедный, наверное, решил, что его пришли арестовывать, подозревая в убийстве жены.

– Я могу зайти? – Андрей втянул в себя воздух: водочный перегар просто сбивал с ног. Судя по всему, этот Аристов не три часа назад начал возлияния, узнав о смерти жены, а возливал по крайней мере с утра. А может, и вообще в многодневном запое пребывает. Но чего он так боится?

– Да ты уже зашел. Только зря, я ничего не знаю! – Мужик повернулся к Андрею спиной и, пошатываясь, пошел на кухню, Андрей двинулся за ним.

На столе стояла наполовину выпитая бутылка водки, еще одна, пустая, валялась на полу, у плиты.

– Не думал я, что так быстро за мной придете. Надеялся, хоть сегодняшний день дадите дожить. – Аристов тяжело плюхнулся на табурет у окна, налил полный стакан водки, посмотрел на Андрея затравленно-зло, усмехнулся. – Можешь себе тоже плеснуть. За упокой моей души. – Выпил залпом, не отрываясь. – Женька, Женька, сама погибла и меня затянула.

– Вы думаете, что я из милиции? – Андрей с сочувствием посмотрел на Аристова.

– Нисколько я так не думаю! Прекрасно понял, кто ты такой. Женьку убили, теперь мой черед. Только не знаю я ничего! А что знаю, не растреплю. Не веришь?

– Что не растреплешь?

Аристов явно принимал его за кого-то. Понять бы за кого. Можно было бы этим воспользоваться и выудить информацию. А информация, судя по его реакции, была. Во всяком случае, он был в курсе того, кто и за что убил его жену, и теперь не столько скорбел по поводу ее смерти, сколько дрожал за свою жизнь.

– Ничего не растреплю. Да мне и некому. Да и понимаю. Это бабы языком метут, удержаться не могут. Во мне умрет… Я не в том смысле! – испугался собственных слов Аристов. – Я… Не скажу! Никому и никогда! И про то, что вы Женьку шлепнули, ни слова, ни полсловечка! А убивать меня вам даже невыгодно! Меня на завтра менты вызвали в город, на опознание. Подозрительным им покажется, если не явлюсь, искать станут, факты сопоставлять, на вас выйдут. – Он хитро прищурился. – Нельзя меня убивать.

– Нельзя, говоришь? – Андрей в задумчивости смотрел на Аристова, не зная, как лучше повести разговор. Тот его явно отчего-то боялся, и это было на руку, но и перегибать палку нельзя – вдруг запугается так, что последнего рассудка лишится? – Ну это мы еще посмотрим, нельзя или льзя. Все будет зависеть от тебя.

– Да что я-то, что я? Я никому ничего не скажу!

– Никому и не надо, а вот мне ты сейчас все-все подробненько изложишь.

Аристов затравленно уставился на Андрея, весь как-то съежился, рука снова потянулась к бутылке, но на полпути замерла.

– А вы кто? С чьей стороны? Со стороны иностранца или…

– Я со своей собственной стороны, а значит, с самой опасной для тебя, если не захочешь быть со мной откровенным. – Андрей зловеще усмехнулся.

– Да я что? Я захочу. Я всегда готов, – залепетал Аристов. – Вы спрашивайте, что вас интересует. Водочки не хотите?

– Не хочу! И тебе пока пить не советую. Ты мне нужен трезвым и умным.

– Да, да, конечно. Я ведь так, только чуть-чуть выпил с утра, с горя и со страху. Как Женька уехала, понял: кранты. И ей, и мне крышка. Это она, дура, думала, что Озерская ей поможет, а я знал: не вернется Женька, шлепнут ее в городе. Вот и шлепнули.

– Кто и за что ее убил?

– За болтливый язык поплатилась, за жадность. А кто убил – те или эти, не знаю. Это вы лучше у Пельмана спросите, он, змей, ее продал, зуб даю, что он.

– Кто такой Пельман?