Сестра морского льва

— Лена-а-а!..

Многократно повторяясь, эхо гулко разнеслось среди обрывистых скал. С черной воды взлетели две утки-каменушки, и крылья их, ударяясь одно о другое, выстреливали, как автоматическое ружье. Волков подошел к девочке ближе. Он нетерпеливо глядел на островок, отделенный от берега нешироким проливчиком, в котором, ухая и сопя, под берегом как живая ходила взад-вперед вода. Голые скалы, птицы…

— Ее уже нет, — сказала девочка, — мы долго спали. Доска-то на этой стороне, я вначала и не поглядела.

— Какая еще доска? — разочарованно проговорил Волков.

Он еще немного постоял, не спуская взгляда с пещеры. Как же так, ведь вчера вечером он сам видел — тут горел огонь. Но ее нет… Девочка его окликнула, он подошел к ней, и вдвоем они вытащили из камней длинную тяжелую доску. Противоположным своим концом доска опустилась на островок. Размахивая руками, Алька перебежала на ту сторону, за ней перешел проливчик и он. Тут и Хромой рысью устремился по доске, но Алька предостерегающе крикнула, Волков накренил доску и песец упал в воду. Задрав голову, он поплыл к берегу. Завидя такое, Ванька что есть силы помчался к подружке Хромого, только что вылезшей из камней, и, покачиваясь, начал кружить возле нее. Песчиха незлобно скалила зубы, ей явно было приятно внимание соседа, а Хромой, сдавленно взлаивая, с бешеной скоростью плыл к суше. В тот момент, когда он коснулся лапами камней, Ванька, игриво оглядываясь на соседку, отправился в свои владения.

— У островка берега обрывистые, и песцам сюда ну никак не забраться, — сказала девочка, когда они вдвоем выволокли доску на камни. — А то бы они весь остров обчистили, всех бы птенчат перегрызли. Ну, Лена! В Урилью, конечно, уже успела убежать. А сейчас…

Оглянувшись на Волкова, она взбежала на крутой выступ перед входом в пещеру, приложила ладони ко рту и закричала:

— Эй, птицы-ы-ы!.. Здравствуйте-ее-е!

— Аа-аа-ааа! О-ооо-оо! У-ууу-ууу!.. — раскатилось над водой и скалами глухое эхо. Будто кто сильно встряхнул островок: с пронзительными стонущими криками, с гоготом, хохотом и стуком крыльев со всех уступчиков островка, из всех расщелин и нор сорвались и ринулись в сторону океана тысячи птиц. Громадная стая закрыла небо, и стало почти темно. Несколько яиц сверху упало и разбилось; скатился на площадку пуховый птенец.

Как маленький веселый чертенок, Алька прыгала на краю площадки, размахивала руками, мотала головой, волосы закручивались вокруг ее лица, и сквозь их пряди сверкали глаза. Птицы улетели, островок будто вымер, и в этой тишине послышался отчаянный писк птенца. Девочка подняла его, прижала к груди, а потом взглянула в сторону океана и, схватив Волкова за руку, потянула его в пещеру: птичья стая неслась к острову.

«У-уу-у-ух!» — туго, напряженно провыл в крыльях ветер.

В глазах зарябило от мелькания множества тел, и в воду словно белый дождь упал: подлетая к островку, птицы освобождали свои желудки. Рев, гул, хлопанье крыльев, истошные крики: кто-то кого-то толкнул в воздухе, зацепил крылом. Выставляя вперед лапки, птицы одна за другой садились на карнизы и уступчики, шмыгали в пещерки.

— Не кричи больше, — строго сказал Волков. — Видишь, сколько яиц разбилось.

— Я не подумала, — виновато созналась Алька и сунула птенца за пазуху. — Хорошо, не буду… Гляди, Лена уже и дров натаскала.

Глаза немного привыкли к сумраку пещеры, и Волков увидел, что она довольно большая, своды ее уходили вверх, и там светилась полоска голубого неба. Кострище. У одной стены — груда дров, у другой — канистра — видно, с водой и доски, на которых была настлана сухая трава, стянутая старой рыбацкой сетью.

Волков подошел к кострищу, дотронулся до углей. Они были еще теплыми. «Какой странной жизнью живет эта женщина», — подумал он.

Они вышли из пещеры. Яркое солнце слепило глаза. Тревожно вдруг закричали птицы. Волков оглянулся: Алька карабкалась почти по отвесной стене.

— Алька, назад! — крикнул он.

— Вот еще! — отозвалась она. — Птенчика положу и…

Нога ее сорвалась, Волков бросился к скале, готовый подхватить упрямую девчонку, но Алька удержалась, и послышался ее смех. Волков чертыхнулся; волнуясь за девочку, стал глядеть вверх. Вот она остановилась, поползла в сторону, положила птенца на карнизик, побрела назад… Опять поскользнулась… Лоб Волкова повлажнел… Ну пускай она только спустится, пускай! Алька там что-то замешкалась, никак не могла нащупать маленький выступ. Она долго шарила ногой, посмотрела вниз, и Волков увидел ее сосредоточенное, однако неиспуганное лицо. Ну вот, нашла!.. Девочка еще немного спустилась и, когда до площадки оставалось метров пять, повернулась вдруг спиной к стене, подняла руки вверх и крикнула:

— Лечу. Лови-и!

— Не смей! — Волков оглянулся: вода рядом, чуть оступись, и…