Сестра Ноя

Я сел в кресло и в полной тишине принялся разглядывать исцарапанные мыски ботинок. Вспомнилась вдруг коррида, которая шокировала меня в детстве. И вдруг меня осенило! Да это же я, как матадор, движимый тщеславием и жаждой денег, вступил в бой — не с быком — а с золотым тельцом. Это ему поклонялись богоотступники в то время, когда Моисей на Синайской горе получал от Бога скрижали Завета. Что сделал Моисей с идолопоклонниками? Приказал Аарону убить три тысячи человек, чтобы умолить Бога не убивать весь народ. Когда Моисей обратно поднялся на гору, Бог предложил ему уничтожить всех прокаженных сребролюбием, и от Моисея произвести новый род, который не запятнал себя страстью к золотому тельцу. И если бы Моисей не упросил Бога помиловать этих несчастных, любители золота погибли бы навечно.

Так завершилась моя коррида с золотым тельцом, и я обратился в того поверженного матадора, которого унесли с песчаной окровавленной арены. Не знаю, как раненный матадор, а я выжил и почувствовал, как с болью и страхом выгорели в душе остатки самомнения, жадности, безумия…

— Согласен, — наконец, ответил я на вопрос брата. — Ты прав, Юра. И тебе, отец, спасибо. Наверное, у меня было временное помрачение ума.

В следующую секунду хлопнула входная дверь, раздался рокот камнепада и шорох струящегося песка — это Борис громогласно приветствовал маму и просил дозволения поучаствовать в семейном совете, а та полушепотом извинялась и приглашала войти. И вот в дверях отцовского кабинета появился он — весь в белом и с неизменной сверкающей улыбкой на загорелом лице!

— Что, господа родственники, уговариваете младшего брата свернуть с кривой дорожки НЭПа на прямой проспект имени Российской державности! Правильно! Да здравствует, великая Россия в отдельной постсоветской семье!

— Ну, ладно, я пойду, отдохну, — сказал поникший отец, грузно вставая с кресла, — а вы тут сами, по-братски…

— Было у отца четверо сыновей: двое умных, один печальный и один — веселый дурак! — Размашисто жестикулировал Борис.

— Знаешь, Борька, — сказал Юра с улыбкой, — а ведь дурак в сказке всегда лучшим оказывался. Может, ты и нас еще удивишь?

— Непременно! — Взмахнул он руками и повернулся ко мне. — Ну что, Арс, устроили твое будущее? А то у меня предложение к тебе имеется. Я свою консалтинговую фирму открыл.

— Позволь узнать, на какую тему ты станешь консультировать клиентов? Как ставки в рулетке делать или в покере блефовать?

— Ну, почему сразу в покере, — смешался Борис. — У меня полна голова идей. Насчет инвестиций, например… — Покрутил он рукой неопределенно.

— Нет, Боря, спасибо, — сказали мы вместе с Юрой. А я добавил: — С диким капитализмом я покончил. Становлюсь «государев человек».

— А не рано ли? — вкрадчиво спросил Борис.

— Нет! — снова хором воскликнули мы. А Юра добавил: — Борис, кончай, в самом деле, младшего брата совращать! Грех это.

Борис достал носовой платок, расстелил его перед собой и с грохотом упал на колени.

— Простите меня, братья, Христа ради!

— Встань, пожалуйста, — сказал Юра, протягивая к нему руки. — Что, право, за позиция!

— Ни за что! — отрезал Борис, отталкивая протянутые руки. — Затоплю горючими слезами вашу жилплощадь! Смердящим огнем сердца своего закопчу стены ваши! Умру, разложусь и сгнию тут у ног ваших, пока не простите меня, окаянного!

— Слушай, а ведь красиво излагает, шельмец! — восхищенно констатировал Юра.

— Это точно, — согласился и я. — Грамотный ибо зело.

— Ну что, простим? — спросил меня Юра, насмешливо кивнув в сторону кающегося Бориса.

— А что поделать! — вздохнул я. — Нельзя же позволить ему осуществить запланированную угрозу. Согласись, это как-то не эстетично.

— Ладно, краснобай, вставай уж. Прощен!

— Ну и зануды же вы! — проворчал Борис, вставая с колен и аккуратно сворачивая носовой платок. — А теперь отметим победу милосердия? В ресторан?

— А давай, Арсюха, вздуем его!

— Намнём бока! — Стал я закатывать рукава.

— Да тумаков надаём! — Снял черный пиджак Юра.

…И пошли ужинать.

После шумного разгуляя Борис ушел с миловидной женщиной, а мы с Юрой по-холостяцки шагали гулкой ночной улицей и разговаривали о моей дальнейшей судьбе. Юра сказал, что их завод получил большой госзаказ и теперь нуждается в кадрах. Он договорился насчет моей кандидатуры и поручился за меня. Работать мне предстоит в техотделе, но в связи с максимальной экономией накладных расходов, придется принимать на себя функции снабженца, застройщика и… так далее, «согласно требований её величества Производственной Необходимости».

Потом речь зашла о моих исторических изысканиях насчет лейб-гвардии Семеновского полка. Я признался, что написал для бабушки Дуси и Маши сокращенный вариант и намерен на семейном совете прочесть его вслух. Бабушка чувствует, как буквально с каждым днем слабеет, поэтому торопит меня. Юра зашел ко мне в гости, быстро прочел мою рукопись. Медленно захлопнул папку, задумчиво помолчал и, похлопав рукой по картонной обложке, тихо сказал: «Поверь, брат, для них это будет бомбой!»