Сестра Рока

Как только она в сопровождении лорда Рилана, сенешаля, регента и принца скрылась в Замке, капитан энергично принялась раздавать приказы, быстро сбежав по ступеням. Под ее руководством карету мгновенно разгрузили появившиеся будто из ниоткуда слуги, они же увели коней направо, к стене, где были пристроены конюшня и каретный сарай, а испуганно озирающиеся прислужники принцессы в сопровождении полудесятка стражей и наемников строем отправились мимо главного входа налево, огибая серые стены, украшенные бессодержательными барельефами.

Именно в этот момент я поняла, что за нашим прибытием наблюдал кто-то еще, потому что он перенес внимание на меня… Впрочем, скорее на Грейнарра, который уверенно шагал по дороге мимо арочного перехода, соединяющего северное крыло с главным корпусом. Немного неуклюжая громада возвышалась даже над сторожевыми башнями, а в переходах много раз перестраиваемого и надстраиваемого дворца можно было заблудиться. Первый этаж этого здания был сложен из того же черно-красного камня, что и основание стены… Древняя мозаичная кладка скрывала в своих недрах множество секретов и тайных ходов, а в его подземельях сохранился Зеркальный и старый Тронный залы, где хранился Кровавый Ключ, замыкающий это место.

Исподтишка оглядываясь, я, поравнявшись с Грейнарром, сказала, пытаясь стряхнуть липкую паутину слежки:

— Проследите, чтоб мой багаж доставили по назначению… это важно. — Не хватало, чтобы содержимым моей шкатулки заинтересовался кто-то чужой.

Грей коротко кивнул, сосредоточенно хмурясь. Он так и не накинул плащ, оставаясь в простой кожаной безрукавке, и шагал, рассеянно поглаживая рукоять заткнутого за пояс кинжала. Вновь скользнув безразличным взглядом по пристройкам, чахлым деревцам в кадках вдоль дорожки, я подняла глаза вверх, и мое внимание привлекли башни, в узких стрельчатых окнах которых зияла чернота. Странно, в одном из них чувствуется смутное движение… именно чувствуется, потому что в глубокой бархатной тьме невозможно ничего разглядеть.

Кто ты, смотрящий?

Третий этаж западного крыла был предоставлен в полное распоряжение принцессы Ирин. И здесь заблудиться было совершенно невозможно. Единственная лестница выводила в недлинный, широкий, освещенный слегка чадящими факелами коридор, где было всего несколько дверей. Две караулки, четыре гостиные и дверь, ведущая в апартаменты принцессы. И гнетущая, мрачная атмосфера, шлейфом тянущаяся за верей-аали, грациозно вплывающей на площадку перед лестницей.

Она благосклонно кивнула замершим у стены слугам из местных, довольно и предвкушающе облизнула губы… раскинула руки… от нее сильно потянуло холодом и смертью… тени на стенах колыхнулись, когда жадная Сила коснулась каждого из присутствующих, отбирая чуть-чуть жизни.

В голову будто вонзилась раскаленная игла. Опершись спиной о косяк, я потерла виски. В этих стенах магия верей-аали будто бы резонирует, отражаясь от стен, и, накладываясь сама на себя, усиливается… Принцесса довольно улыбнулась и, поманив пальцем полуобморочных и бледных вовсе не от природы горничных, скрылась за дверями покоев, шелестя серыми шелками. Граф оглядел перекошенные лица наемников и слуг… рыкнул недовольно:

— Займитесь делом! А ты, — в серо-зеленых глазах, устремленных на меня, мелькнуло раздражение, — жди здесь! Грей… идем.

Взметнулся черно-синий плащ, и граф с телохранителем последовали за принцессой. Вы раздражены, лорд Рилан? Чем? Может быть, прибыв сюда, вновь ощутили всю ничтожность ваших устремлений? Или вас подавляет осознание чужого величия? И жажда все такой же недоступной, далекой власти, которая принадлежит не вам? Зависть и жадность, недостойные и столь обыденные чувства… очень часто именно они являются первопричиной бед, что обрушиваются на мир.

Зависть… она бывает разной. Моя — тихая, бесконечно язвительная, упрямая, раз за разом заставляла подниматься с земли и делать шаг навстречу учителю. Безучастно следя за танцем теней на противоположной стене, я ожидала приглашения в покои принцессы Ирин и вспоминала… Суета окружающего мира отдалилась… Люди, привычно замершие на страже у лестницы и широких дверей из черного дерева, капитан, гоняющая без продыху свободных от дежурства подчиненных, слуги, перетаскивающие багаж с проворством помилованных смертников…

Зависть и упорство сделали из меня мастера, а жадность определила мой извилистый путь. Хотя… не жадность, а жажда, жажда новых мест, новых встреч, новых впечатлений.