Сестра (СИ)

— Не желаешь? — небогато одетая пожилая женщина, увидев брошенный на её торговый лоток рассеянный взгляд Вики, показала на разложенные в ящичках фрукты, — Грушки вот очень сладенькие или яблочки. Эти по энну за штуку, — она показала на желтоватые яблоки, размером с кулак, — А эти, по два энна за пяток, — женщина положила руку на ящичек с яблоками напоминавшими земной сорт ранет.

— А груши у вас почём?

— Тоже по энну за штучку. Возьми, тебе понравится. Потом ещё придёшь.

Такие груши росли и у неё во дворе, но, как-то, она на них и внимания не обращала — они напоминали, и по виду, и по вкусу, дичку — а ели они фрукты, которые Жела покупала на Кривом рынке. Но тут вдруг ей захотелось. Такое у неё и в прошлой, земной, жизни случалось иногда — когда вдруг, словно, накатывало.

— А давайте груш. На все, — она протянула медную монету в десять энн, забрала десяток дичек и сложила их в пришитые сбоку платья большие накладные карманы, — Спасибо!

Выйдя к площади перед герцогским дворцом — фейс-контроль, который устраивали патрули герцогской стражи и отряды гвардии, она выдержала с честью — она увидела, что народ уже даже не собирается, а валит валом. Похвалила себя за предусмотрительность и присмотрела себе местечко на площадке возле храма.

— Ой, я такая неуклюжая, уважаемый господин, простите меня, — искренне извинилась она перед каким-то очень богатым, судя по одежде и драгоценностям на нём, полным мужчиной, который с налившимся кровью лицом хватал ртом воздух, — Я споткнулась, — с этими словами, она легко ввинтилась в толпу и оптимальным маршрутом быстро пробилась к облюбованному месту.

Грязные слова, которые начал произносить тот толстяк, она услышала уже себе в спину, и то, только благодаря включенному обострённому восприятию.

А нефиг было девушку за попу хватать. Вот пусть теперь и хромает с повреждённым большим пальцем правой ноги, который она ему основательно отдавила — не зря же Рудий, по её мудрым указанием набил ей подковки. Нужная вещь оказалась в хозяйстве.

Она не стала подниматься до самой площадки перед входом в храм, а расположилась на предпоследней ступеньке, рядом с какой-то семьёй добропорядочных горожан. Встала рядом, так что можно было подумать, что она пришла с ними. Те внимания на неё не обратили совсем, так как, уже вовсю, шла подготовка к встрече жениха.

На широких ступенях дворца, двумя рядами по её краям, выстроились гвардейцы, что-то, навроде, почётного караула. На каждой ступени по два гвардейца. Наверху лестницы, у самого входа во дворец встали два каких-то дядечки в широких и длинных, покрытых золотом, камзолах — это в жару-то! — видимо, что-то типа дворецких, и память Неллы тут ничего подсказать не могла. Впереди них, на ступень ниже, встала девушка-рабыня с подносом в руке. Неужели хлеб-соль? Вика присмотрелась, но, несмотря на обострённое восприятие, так и не поняла, что там такое. Но на каравай не сильно похоже — что-то такое, в виде конуса.

Как только в распахнувшихся дверях появились эти дядечки с девушкой, так те гвардейцы, которые группами находились на дворцовой площади, принялись дружно оттеснять тех, кто слишком близко подпирал натянутые от въезда на площадь ленты, образующие широкий проход. Солдаты сильно не церемонились. Вика увидела несколько довольно чувствительных ударов древками копий, которые получили излишне любопытные или чересчур наглые.

— Будешь? — предложила она дичку девочке, лет семи-восьми, которая стояла с ней рядом и отвлеклась от зрелища подготовки встречи жениха на хруст откусываемой Викой груши, — Бери, — она протянула ей фруктик.

Девочка, бросив взгляд на родителей и увидя, что они слишком увлечены происходящим на площади и не обращают внимания ни на неё, ни на её сестру, постарше, стоящую по другую руку от них, взяла протянутое угощение и благодарно улыбнувшись Вике, с аппетитом откусила небольшой кусочек.

До попкорна здесь тоже не додумались. Вика подумала, что, при желании, если порыться в своих воспоминаниях о родном мире, она смогла бы здесь и без всякой магии состояние сколотить. Правда, защитить это богатство, без полученных ею плюшек, у неё бы не получилось. Вот попала бы она в тело графини или герцогини, тогда совсем бы другое дело было.

Площадь всколыхнулась, когда прискакал второй всадник в ярко-малиновом сюрко, бросил поводья своего коня одному из гвардейцев и побежал по лестнице вверх.

Не нужно было обладать какой-то сверхсообразительностью, чтобы понять, что дело движется к кульминации.

Умели тут всё-таки делать постановки. В этом она убедилась, когда карета с женихом подъехала и остановилась перед основанием лестницы, одновременно с выходом из дворцовых дверей старшего сына герцога и его наследника Дамана Вьежского. Вот тут память Неллы не подкачала — год назад, на одном из городских торжеств ей выпало счастье лицезреть этого двадцатипятилетнего брутального молодого мужчину, да и лицом он походил на главного из тех подонков, которые запытали и замучили несчастную шлюшку до смерти. Только Даман был более высок и крепок, чем его младший брат Нигас.