Сестра (СИ)

Софья иллюзий особых не питала, знала, что Марфе тяжко придется, ну да ладно, справится, никуда не денется. Любой женщине в мужнином дому радости поначалу мало бывает. Поедут с ней четыре девочки в свите, потом вернутся. А то и замуж в Польше выйдут… там уж что и как сложится — Бог весть.

Ладно, это дело житейское…

Впрочем, Михайло обнаглел до того, что предложил в качестве приданного дать за Марфой часть земель, которые у Польши отвоевали. Или хотя бы, чтобы Россия отказалась от своих прав на управление Запорожской Сечью. Алексей Михайлович разве что в лицо послам не рассмеялся в ответ.

Мол, у вас тут Османы зубки точат, а вы с нас пытаетесь чего-то стрясти?

Нет уж. Наше приданное — не деньги а полки. Вот их, ежели война начнется, вы и получите. Да и мир на границах. А то вы с османами сцепитесь, но и мы от вас еще кусочки-то поотгрызем!

Михайло подумал — и согласился.

Лучше договор об оказании военной помощи, чем вовсе ничего.

Сам Михайла прибыть за невестой не мог, а потому летом Марфа должна была уехать в Польшу. Девушка старалась, учила язык и работала над собой.

Это имело и еще последствия — Софью атаковали сестры.

Евдокия не приходила — дулась и ругалась. Зато Катя, Маша и даже восьмилетняя Феодосия просто не давали девочке прохода. А то как же!

Вот Марфуша с Соней дружила — и царевич Алексей предложил ей найти жениха. И нашел! А они чем хуже?

Софья вздохнула. Что ж… придется учить малявок. Чтобы не позорили высокое звание царевны своей глупостью и безграмотностью…

Алексей Михайлович не возражал. Софья собиралась забрать младшеньких в Дьяково… да и пусть! У него была Любушка, которая уже жила в Кремле, а летом они намеревались и свадебку сыграть. Про Наталью Нарышкину царь и не вспоминал, как приворот упал, ей — ей.

Матвеева четвертовали — и тоже забыли, как и не было. Его место при царе прочно занял Иван Милославский, который не забывал поглядывать в сторону Алексея и поддерживал все проекты царевича. Так что все были довольны.

Недовольна была разве что Евдокия Гамильтон, которую выслали из страны в Англию, вместе с детьми, дав небольшую сумму на прожитие и позволив забрать свои вещи и драгоценности. И того бы отдавать не стоило, ну да пусть ее…

Время текло мирно, в заботах и хлопотах.

* * *

За всеми этими делами Софья едва не проглядела беспорядок в своем доме. А именно — тетку Татьяну, которая не на шутку увлеклась бравым казаком. А то что ж?

Сестрице Анне можно — а ей нельзя?

Жизнь-то проходит!

Стоит ли говорить, что чувство ее было полностью взаимно? Бравый казак также женат не был. Зазнобы у него были, не без того, а вот жены не случилось. То походы, то бои, то… самомнение.

Да — да, любить — так королеву. Разин, хоть этого тезиса и не знал, зато ему следовал. И влюбился в ответ. Алексей Алексеевич подумал.

И благословил. Только тайно и тссссс!

Вот, с тетки Анны пример возьмите! Живут же, хоть и втайне?

Протопоп Аввакум исповедовал обоих влюбленных, подумал, помялся, но пообещал, ежели чувства их до осени не остынут, обвенчать их, как урожай снимут.

Татьяна возражать не стала. Аввакума она боялась, уважала, и спорить с ним не решалась. Да с ним никто спорить не решался особо. С тех пор, как он принялся не просто стоять насмерть против всего мира, а задумываться — и менять этот мир под себя, он стал совсем другим. Да и дети у него…

Софья с радостью отмечала, что двое сыновей собираются по стопам отца, а значит, их ждет поколение воинствующих священников. Неглупых и образованных.

Все бы хорошо складывалось, но тут взбунтовалась тетка Анна.

Морозова.

Она так и жила в Дьяково, поскольку куда ее пристроить, никто решительно не знал. Замуж не выдашь — не тот возраст и не то приданное. Да и характер подкачал — не боец она, нет. Нытик…

В монастырь тоже не желает… ну пусть тогда живет. Там ли, здесь ли пригодится…

С профпригодностью не решилось, а вот с завистью…

Не учла Анна одного — что все в Дьяково были преданы Алексею Алексеевичу. И в один прекрасный вечер ему на стол просто положили письмецо.

— Анна Морозова просила в Москву отправить с нарочным, — пояснила одна из Софьиных девочек.

— Вот как? И кому же?

Письмо было адресовано Ивану Милославскому. Алексей прочитал — и едва в стену кубком не швырнул. Ну надо же!

В самых трагических выражениях Анна доносила, что Дьяково погрязло в блуде.

Царевич невенчанным живет с кухонной девкой, царевна Анна — с Ординым — Нащокиным, Татьяна блудит с казаком, а царевна Софья явно собирается совратить Ивана Морозова. Или он ее — разница невелика.

Одним словом — бордель на выезде.

И надобно быстрее забрать ее отсюда, пока она не осквернилась. А заодно и молодых царевен, коим она готова быть воспитательницей… Племянницы все ж! Авось и удастся выбить из них дурь опасную…

Каково?

Сказать, что Алексей разозлился? Это еще не те слова. Он взбеленился так, что пришлось втроем держать — удачно прибежавшей Софьей, тетками Татьяной и Анной. А потом, когда те прочитали письмо….