Сестра (СИ)

Да хоть и завтра. Но лучше через три — четыре денька, как отдохнет. Все-таки путь был тяжким. Вера помогает, да, но детей жалко. Пусть отдохнут?

Аввакум согласился. Он-то сам — да, но жену ему было жалко. Любил он свою Анастасию, любил….

Может быть меньше своей веры, но больше всего остального.

Дьяково стало для протопопа шоком.

К такому он не привык и такого не ожидал.

Ни мальчишек, которые бодро гоняли по полосе препятствий, ни царевича, который разминался в сторонке, ожидая своей очереди, ни кучи девушек в тереме, ни ласкового приема от царевны Анны, ни неожиданно умных темных глаз трехлетней Софьи.

Жестких, ярких, изучающих.

— Тетя, дядя хороший?

Картавая речь настолько не вязалась с этим взглядом, что протопоп даже слегка опешил. Царевна Анна улыбнулась девочке.

— да, дядя хороший. Но он устал с дороги, ему надо в баньку, потом отдохнуть…

— а он ужинать с нами будет?

— Будет, — приняла решение царевна Анна. — Мы ждем вас сегодня вечером, с семьей, в большой горнице?

Аввакум поспешил согласиться, понимая, что происходит что-то неясное. Не ждал он такого, никак не ждал.

Ни любопытных, острых взглядов от девочек — служанок, ни жесткого, почти ненавидящего взгляда от встретившегося Симеона Полоцкого, ни неожиданно приветливой улыбки от царевны Татьяны. И тем более ее слов, сказанных за спиной.

— Посмотрите, девочки, какой интересный человек. Нарисовать его будет удовольствием, разве нет? Передать все страсти на его лице, эту одержимость…

Протопоп, конечно, вернулся бы. Но… а как?

Сказано-то не ему, начнешь выяснять — дураком себя выставишь. Единственное, что ему оставалось — следовать за ключницей в отведенные ему покои и ждать ужина. И пытаться расспросить женщину.

Но тут он наткнулся на жесткое противодействие.

Царевич?

Не мое дело царевича обсуждать, хороший он человек, добрый.

Царевны?

Не мое это дело — царевен обсуждать. Хорошие они люди. Добрые, ласковые, заботливые.

И — все. Весь набор информации. В баньку с дороги пойдете? Хорошо, тогда я сейчас распоряжусь, вы покамест дух переведите с дороги, а я к вам девочку пришлю, как все готово будет. И протопоп с семьей остались в большой горнице.

Аввакум огляделся по сторонам, посмотрел на свою любимую Настеньку…

— странно тут все, батюшка…

— очень странно, матушка. Но…

Выводы делать было еще рано, сначала надо хотя бы с царевичем увидеться.

* * *

Софья пыталась изобразить угольком на бересте поставленную Татьяной вазу и размышляла. Получалось у нее откровенно плохо, но зато ей никто не мешал думать. Она подлизывалась к тетке, заодно приглядывала за ней, показывала своим девочкам, что она с ними, не мешала тетке Анне, которая сегодня разболелась — бывает такое у женщин, а заодно прикидывала приоритеты и была весьма довольна первым впечатлением.

Протопоп был мужчиной очень… своеобразным.

Фанатик?

Безусловно. Не просто верующий, а из тех, которые попросят его к кресту кверху ногами приколотить, чтобы Христа не оскорблять. За веру и в огонь, и в воду. Домашний тиран? Нет, тут такого слова просто нет. Тут принято, что в своей семье мужчина первый после Бога на земле, для него абсолютное послушание домашних — норма жизни и обыденность. Так что с этой стороны все нормально. А умный?

Вот это еще предстояло установить, чего он больше хочет — стать мучеником за веру или добиться своего? Первое-то несложно, достаточно предоставить ему идти своим путем. А второе?

Софья еще по той жизни помнила староверов — и ведь ничего плохого в них не было! Да, народ своеобразный, да, тяжелый в общении, ну так, а вы какими будете на их месте? Зато ни алкоголя, ни табака, ни любви к Европе. Тут определенно есть с чем поработать. И вообще — у России и без того хватает проблем, чтобы еще и междоусобицы начинать раньше времени.

Оставалось поговорить еще раз с Алексеем. Брата она настраивала с того момента, как речь впервые зашла о протопопе, и надеялась сейчас на хороший результат. Лёшка был замечательным ребенком. Умный, активный, в меру серьезный и творчески развивающий ее идеи. И самое главное — способный свернуть горы, если ему будет интересно. А об этом уже заботилась она, расписывая прелести скотоводчества. Сейчас отец ему впервые не дал получить новую игрушку — и он разозлился. И горы свернет, чтобы она у него была.

А протопоп… есть в нем харизма, а не только харя, как в двадцать первом веке у многих деятелей, есть! Если правильно стыковать его с братцем — это будет великий тандем. Не хуже, чем Никон в свое время с Алексеем Михайловичем. Но на чем погорел Никон — это на власто- и златолюбии. А у Аввакума семья есть. Если еще через них аккуратно влиять — получится очень неплохая комбинация. Тем более, при финансовой поддержке боярыни Морозовой…

Взгляд в окно показал, что Алексей и его приятель Ванечка Морозов возвращаются в терм. Усталые, грязные, как черти, но довольные.

Софья подняла руку, привлекая к себе внимание тетки Татьяны, которая поспешила к ней.

— Что, Соня?

— Тетя, мне выйти надо? Можно?

— Конечно. Пусть тебя…

— не надо меня провожать, я уже взрослая! Я сама справлюсь!