Сестра (СИ)

Софья растила, но ведь время нужно, время! Даже на то, чтобы записать сказку о мальчише — кибальчише (и пусть простит ее Гайдар), но ведь идея-то какая! Просто буржуинов переименовать в иноземцев, внести немного правки — и читай!

А как еще воспитывается патриотизм?

С детских сказок и песен. И Софья воспитывала, понимая, что без команды она ничего не потянет. И Алексей, случись что с ней — тоже.

Сейчас она прежней ошибки не совершит. Ее брат будет знать и о целях, и о средствах.

Так что когда Милославский принялся подкатываться к Алексею, то с подарками, то еще с чем… палками его гнать было нельзя. А вот перенаправить…

До паровозов и рельсов тут додуматься было нереально, да и ни к чему. А вот каналы…

О, да!

Черта ли ссыльных на Урал гнать?

Нет, там не ссыльные нужны, а крепкие мужики, которые и ружье держать умеют, и характером удались. А вот здесь…

У Софьи возник проект…

Что является самым важным фактором?

Время!

Отсюда вывод. Дороги и каналы. Это строительство, госзаказы, подряды, это бешеные бабки… а еще — трудоустройство. И — решение кое — каких проблем. Софья все раздумывала, как бы намекнуть отцу, что отменять Юрьев день — не лучшая идея, но вед и приказ свой отменить — не лучше, что это за царь, у которого семь пятниц на неделе? И наконец ей пришло в голову альтернативное решение. Да, Алексей Михайлович Русь закрепостил. Алексей Алексеевич отменит, но пока…

— Редко я тебя вижу, сынок. И Сонюшку… А уж про сестриц и вовсе разговора нет. Совсем вы меня позабыли…

Алексей Михайлович вроде бы и жаловался, но улыбка пряталась в густой русой бороде, играла смешинками в синих глазах… и Алексей обнял отца.

— Батюшка, так ведь помощников растим. Не бездельничаем.

— Вот, ежели б не это… ну погуляй пока.

— а что, тятенька…

— Хочу я, чтоб ты польским крулем стал…

Алексей наморщил нос.

— тятенька, а что нам в той Польше? Нам османы да крымчаки куда как больше мешают?

— и до них очередь дойдет…

Ага, дойдет, как же. — меланхолично помыслила Софья. — Жди… в казне голяк, с металлами швах, после бунта казна медь принялась на серебро заменять, но граждан поимела на этом по полной, заменяя медный рубль на пять копеек серебром. Так что секс власти с народом, причем последний в очень пассивной позиции — имеет глубокие исторические корни.

Тьфу!

Какая тут, на хрен, война? У себя бы разобраться?

— тятенька, я тут подумал…

— Да?

— Жаловались мне ребята, что крестьяне — от бегут с мест…

— Бегут. Ну да ладно, поймаем…

— Тятенька, так ведь не от хорошей жизни бегут…

— А что ты предлагаешь?

— тятенька, ежели человек хоть куда бежать готов, то возвращать его — на верную смерть обрекать.

— И? Говори, Алешенька…

— В казне денег нет… и дорог хороших нет, и каналы бы нам пригодились…

— Ну и?

— Ежели человек на все готов ради воли — пусть пять лет отработает на строительстве, а потом вольную от государя получит? И пусть селится, где пожелает… Хочет — в городе, хочет в деревне, а захочет — так и в Сибирь пусть едет, землицу поднимать?

— так ведь и семейные бегут.

— А разве семьям дело не найдется? Бабам — стирать надо, людей кормить надо, обшивать надо… еще и не хватит!

Алексей Михайлович задумался.

— М — да… откуда у тебя и идеи-то такие, сынок?

— Так ведь в школе все думаем. Что один придумает, что второй — вот и получается. А я только собираю да склеиваю.

— Умница ты у меня, сынок. Но это обдумать надо…

— а я могу и посчитать. Что, откуда, как лучше… хочешь?

Алексей Михайлович улыбнулся.

— Посчитай, сынок. А ты, Софьюшка, чем занимаешься?

Софья гордо подала отцу кривовато вышитую цветными шелками рубашку.

— Не побрезгуй, батюшка.

Вышивала не она, понятно, ей было некогда. Девочки поделились.

— тятенька, а могу я — как Алешенька?

— Что именно, Сонюшка?

— Вот он ребят учит, так, может, и мне боярских дочерей собрать, учить? Чай, не глупее Европ, а девочки сидят по домам, света белого не видят.

Раньше Софья не предложила бы этого. Но сейчас у нее уже был составлен костяк 'женского батальона'. Найдется и кому приглядеть, и кому в рамки ввести, не одна она заниматься будет.

— А я бы приглядела, да и Танюша тоже, чтобы все было чин по чину, — вставила свой полновесный рубль Анна.

— А Танюша как?

— Просила передать, что молится за тебя ежедневно…

Молится, как же. Молиться там все молятся, но Софья сильно подозревала, что Татьяна еще и по сторонам поглядывает, вдохновленная примером Анны. У той-то с Воином все сладилось, не будь Анна царской дочерью, давно б руки ее попросил. Но приходилось таиться и молчать. Софью это тревожило, но выбора не было — не признаваться же, все в монастыре окажутся.

Впрочем, по результатам беседы с отцом, Софья была более чем довольна. Алексей Михайлович обещал подумать — и попросил Алешу все подсчитать. Сидеть ей над пергаментом теперь долго, но может быть, хоть пятая часть ее идей выгорит? Она нарочно просила больше, чтобы получить хоть что-то. Да, не повезло ей с полом! Будь она парнем — насколько бы легче было! А так — прячься, конспирируйся и продвигай идеи через других. Неужели так всю жизнь и будет?

* * *