Сестра сладко подрочила

— А вот у меня-то, — Насстя засмеялась, — попка ширше твоей. В твое крохотное очочко никакой пенис не влезет!

Анька насупилась, поелику была горделива. Мы не преминули произвести эксперимент.

Член легко вошел в анус девуленьки. Она, можно сказать, и не заметила. Подумаешь! Чего только не бывает!

— Вот так, — поучала Настя малышку. — Дядя тебя поебет. Как? (Девочка предвосхитила вопрос). С трудом. Но ты ведь готова...

— Еще... — Аня хорошенько нагнулась. Попка девочки была весьмп привлекательна. Пися тоже хороша. Туда я и засунул. — Ой, однако. — В том самом дворике?

— Ну что же, — подсуетилась Настя, — так и быть. Еби.

Пискнув, девочка кончила. Я вынул мокрый член из детской вульвенки.

— Настя-а... Я хочу тебя. Можно?..

— А куда? — кокетливо спросила сестрица. — Или как? Традиционно или альтернативно? Знаю, знаю, хочешь сзади. Но во что? Думаю, что тебе пора перестать баловаться. Все эти курортнные придумки с попами — шаловство и прокаы.

— Так о чем и говорю, Настя! Дай в пиздуленьку, пожалуйста, будь так добра!

Настя поворочала попкой, словно раздумывая.

— Ну ладно... — в конце концов согласилась она. — Еби меня в пизду.

Ох и срака была у нее! А под ней — нечто бездонное! Мой жалкий хуек (действительно, пригодный лишь для вставления девочкам на курортный манер) побултыхался в Настиной пизде. Она, разумеется, не кончила; я лишь вновь излился. Сестра словила какой-то кайф, а я чувствовал себя виноватым.

*  *  *

Настя, однако, не потеряла присутствия духа и в номере с кондиционером, в который мы скоро вошли, стала наставлять меня.

— Очень хорошо, что ты поебался с этой девочкой. И со мной — маленький секс (она хихикнула в кулачок) тоже был приятен. Ну а теперь приступим к делу. Девочки, мальчики, туда-сюда... А как ты дрочишь?

Я показал сестре, ка́к. Это было описано выше.

— Дрочишь так? Дай-ка его сюда.

Сестра учудила. Она не стала мне дрочить, сосать и рассказывать всякие пикантные гадости. Просто продемонстрировала процесс.

— Ну как? Нравится?

Настины руки, руки неугомонной сестры, двигались вверх и вниз. Мохнатая, не выбритая по идиотской моде, была раскрыта конкретно и позволяла мне созерцать естество, что называется, от и до.

— Сейчас кончу, — голос Насти стал звучать с нехорошим битрейтом. — Опять... Сейчас... Так приятно... Знаешь, что мне нравится? Моя смуглая кожа. Это ведь все неспрста. Я наполовину мулатка, не как Пушкин на восьмушку негр. Братишка, кончаю. Это называется оргазм.

Мой член был полуопущен, мутные белесоватые капли пачкали линолеум. «Надо будет вытереть», — подумал я.

— Дай-ка персик, — велела Настя. — Я не сторонница всяческих предметов во влагалище, но иногда, знаешь ли, хочется. О. Слегка шершавый. И холодный! Если честно, знаешь, что мне большн всего нравится? — сейчас Настька выглядела полной дурой. — Имея персик, воображать, что ты меня... ебешь...  Я опять кончила, Игорюха...

Влагалище сестры было на удивление глубоким. Я уж и не знал, что там поместится еще. Хей-хоп, ца-ца-ца! Все, надо думать, здорово! 

А в Насте действительно что-то было от знойной дочери юга. Смуглая кожа? Но почему я ее не унаследовал?

Этакое бесстыдство — заниматься онанизмом перед братом, да и попросту перед деревенскими детишками? Дети, детишки. Дети. Вот что нравится Настене. Ее мечта — подрочить напару с девочкой лет семи-восьми, кончить и забыться. Очень ей нравятся маленькие девочки. Я, когда ебал Аньку в попу, доставил тем самым образом себе незабываемое удовольтсвие. 

Люблю ебать маленьких девочек.

До сих пор.